Интересно, куда бы Сьена могла сбежать без денег и документов? За Рия-Брану, что ли?

Еще больше девушка дивилась местам, по которым они ехали. Более унылого пейзажа видеть ей раньше не доводилось. Насколько хватало обзора, до самого горизонта, раскинулась каменистая пустыня, усеянная маленькими пыльными кустиками. Ни деревьев, ни птиц, ни ручьев. Лишь свист ветра и стук лошадиных копыт.

Господин Бэрман тоже говорливостью не отличался. Мрачный, насупленный, с крайне недовольным выражением на суровом лице, он казался неприступной скалой, о которую разобьется любое слово. Если бы Сьена увидела такого парня где-нибудь в трактире за кружкой пива, то, скорее всего, он бы ей понравился. Аккуратная стрижка, чисто выбрит, не рябой, одежда потом не смердит — почти идеальный мужчина. Точнее слов и не подберешь. А главное, не приставал во время ночевки совершенно. Даже лапать не пытался.

— Не пялься на меня, — жестко приказал Бэрман. — До дырки проглядишь.

Сьена вжала голову в плечи и больше не пыталась даже голову в его сторону повернуть. Смотрела исключительно на носки собственных рваных ботинок, как учили когда-то в приюте, куда она ненадолго попала после смерти матери. Там девушку много чему научили. Научили читать и писать, нескольким молитвам и пользоваться ложкой. Мамаша, между прочим, и того не умела.

Кстати сказать, ферма под названием "Счастливая долина" Сьене сначала очень даже понравилась. Дом был каменный, добротный, построенный для большой семьи, с кучей хозяйственных пристроек. Тут тебе и конюшни, и кузня, и сыроварня. А посредине двора, напротив главного входа девушка увидела всамделишный фонтан. Такого даже в Моренде нету. Бэрмана воровка сразу зауважала как крепкого хозяина и богатого человека. Прислуга и работники во главе с управляющим — рыжим дядькой с пышными бакенбардами, выбежали его встречать чуть ли не с поясными поклонами. Стало быть, ценят и любят, решила девушка.

И хотя ранчмен лишь деловито пожал руку дядьке, а остальных удостоил легким кивком головы, но радость при его появлении в людях видна была неподдельная. Заждались хозяина-то.

Работники были, к слову сказать, под стать Бэрману. Такие же хмурые мужчины в грубой рабочей одежде. А из женщин наличествовала только пожилая толстуха в накрахмаленном чепце поварихи.

Сьену же рассматривали, точно заморский фрукт — крайне недоуменно. Мол, что за диво такое нездешнее.

— Девушку зовут Сьена, — представил её Бэрман.

Спорить с ним никто не стал. Задавать вопросы, кстати, тоже. Видимо, не принято в "Счастливой долине" вопросы задавать хозяину.

— Моя новая работница, — добавил он чеканно.

Работники согласно, но абсолютно молча закивали головами.

"Боже, чтобы я тут не делала, но говорить я разучусь точно", — подумала Сьена и с невольным страхом покосилась на Бэрмана.

Бэрман первым дело решил переговорить с Рэдклиффом. Они закрылись в кабинете и управляющему пришлось полностью отчитаться о работе, проделанной в отсутствии хозяина. Придраться при всем желании тот не смог, как бы ему не хотелось, но преданный взгляд помощника по-прежнему внушал смутные подозрения.

— Я потом все еще раз перепроверю, — предупредил Бэрман на всякий случай.

— Как пожелаете, — безропотно согласился Рэдклифф.

— Девчонку определи в свинарник, — распорядился хозяин. — И чтобы пальцем её никто не трогал. Узнаю — убью!

— Не извольте беспокоиться, всех предупрежу.

Вот тут ранчмен ни на миг не сомневался в словах работника. Рэдклифф донесет до сознания каждого, достучится до самой дубовой башки, суток не пройдет — все пастухи на на самых дальних пастбищах буду знать о распоряжении Бэрмана.

Когда он вышел из кабинета, девушка все еще ждала на открытой веранде. От духоты она вспотела, темные круги расплылись подмышками на одежде, бисеринки пота блестели над верхней губой.

— Иди к Марле на кухню и скажи, чтоб воды согрела — помыться. Пусть даст тебе мыла постираться и чистую одежду на смену. Потом придешь в гостинную.

— Спасибо, — пролепетала воровка и попыталась изобразить нечто вроде поклона. — Я так вам благодарна. Если бы не вы…

— Пошла вон, — сказал Бэрман и ушел к себе в спальню.

Ему тоже не мешало смыть дорожную грязь и переодеться. Его ванна давно готова и вода подогрета в самый раз, чтобы можно было получать от купания максимум удовольствия. Смыть с себя наконец-то пыль проклятой Моренды — разве это не блаженство?

Лежа в ванне Бэрман с наслаждением выкурил сигару, настроение у него было отличное. Просто великолепное, сказать по правде.

Но показывать его своим работникам, а тем более новенькой, суровый ранчмен не стал.

Надо признать, после купания смотреть на девушку стало гораздо приятнее. Волосы у неё оказались золотисто каштановыми и вьющимися, а не серыми от въевшейся пыли и торчащими в разные стороны неопрятной паклей, кожа — нетронутой загаром, белой, с рассыпанными по переносице крошечными веснушками, даже, кажется, глаза отмылись до небесной синевы из блекло-голубых. Рабочие штаны оказались чересчур длинными и широкими, потому сидели на Сьене мешковато, зато рубашка очень соблазнительно обрисовывала её грудь.

— Это твоя рабочая одежда. После работы ты будешь переодеваться в платье, но штаны и рубаху будешь стирать через два дня на третий. Поняла?

— Поняла.

— Пошли я покажу, где ты будешь жить, — сказал Бэрман.

Крепкий дощатый сарай расположенный впритык к будущему месту работы закрывался на огромный висячий замок. Окон в нем, естественно, не было. Зато полным полно щелей в стенах и крыше.

— Чему лучше будешь убирать за свиньями, тем легче тебе будет дышать по ночам, — без всякого оттенка злорадства предупредил фермер, захлопнув дверь у неё перед носом и тщательно провернув ключом в замке. — Теперь отдыхай.