В Кальдер-Гаузе Шопен пробыл два месяца, а затем здоровье его настолько ухудшилось, что он в октябре переехал в Эдинбург к доктору Лущинскому. Здесь под наблюдением опытного врача он несколько поправился и даже настолько, что опять дал ряд концертов.

Но все-таки холодный и сырой климат Англии стал настолько невыносим для него, что Шопен решил опять вернуться в Париж, надеясь там поправиться. В конце ноября 1848 года он уехал из Англии обратно в Париж.

Вернувшись в Париж, Шопен сразу слег в постель. Друзья, увидев его, пришли в ужас. Путешествие в Англию подействовало вредно. Приходилось удивляться, как еще в таком слабом теле удерживается жизнь. Конечно, ни о какой музыкальной деятельности не могло быть и речи. То, что он писал в то время, настолько не удовлетворяло его, что он разрывал на части рукопись. Сохранились только трогательные мазурки ор.68 № 4 и ор.50, 51, да печальный, тоскливый романс "Мелодия" на слова поэта Сигизмунда Красинского.

Приближались жаркие летние месяцы, и Шопен, чувствуя себя плохо, решил написать в Варшаву родным, чтобы его сестра Людвика приехала к нему. Уж если умирать на чужбине, то все же не среди чужих: такой смерти Шопен всегда боялся.

К великой радости Шопена, в июле приехала Соланж с маленькой дочкой и поселилась неподалеку от него. Соланж приехала из Гильери, имения отца, узнав о болезни Шопена. Теперь он был не один. И действительно, Соланж преданно ухаживала за ним и не покинула его до самой смерти.

Навещали его любимые ученики: Гутман и Говард. Из дам-аристократок чаще всего бывали княгиня Чарторийская, его ученица, и графиня Дельфина Потоцкая, чье соловьиное пение Шопен всегда любил.

19 августа приехала его сестра Людвика с дочерью, уже большой двенадцатилетней девочкой. Радость Шопена была безмерна. Здоровье его становилось, однако, все хуже и хуже. Однажды, во время посещения доктора, он присел на кровати, опираясь на плечо Гутмана, и сказал:

— Начинается уже конец.

Доктор стал его утешать и успокаивать, но Шопен возразил:

— Сознание момента, когда начинается конец, — это большая милость... Не мешайте мне.

Наступило воскресенье 15 октября 1849 года. С утра Шопен чувствовал себя лучше. Из Ниццы приехала, узнав о горестном состоянии здоровья Шопена, Дельфина Потоцкая. По просьбе Шопена, Потоцкая спела ему, аккомпанируя сама себе на фортепиано, подвинутом к дверям спальни, сначала арию из оперы Беллини "Беатриче", затем псалмы Страделлы и Марчелло.

Шопен внимательно слушал ее, повторяя:

— Как это прекрасно! Ах, как это прекрасно!

Шопен спокойно простился со всеми, отдал последние распоряжения относительно своих рукописей. Попросил сестру, так как он эмигрант и не может быть похоронен в Варшаве, похоронить его на кладбище Пер-Лашез в Париже, но сердце отвезти в Варшаву.

— Я знаю, — говорил он, — не позволят вам привезти мое тело в Варшаву, но заберите туда хоть сердце мое.

Шопен просил, чтобы на похоронах его спели "Реквием" Моцарта, а в могилу бросили ту горсть польской земли, которую ему подарили при отъезде из Варшавы товарищи детских и юношеских лет. Бумаги и письма в столе просил все сжечь.

Вечером Шопену стало так плохо, он так задыхался от кашля, что говорить уже не мог и написал карандашом записку:

— Этот кашель меня задушит, а так как я не хочу, чтобы меня похоронили живым, то прошу вскрыть меня.

Ночью Шопен умер от болезни сердца, как показало вскрытие тела, а не от туберкулеза, как думали все.

Похороны Шопена были торжественные. Все его желания были исполнены. "Реквием" пели артисты Парижской оперы. Сердце его в красивой урне сестра увезла в Варшаву.

Шопен умер, но его творчество осталось жить. 86 лет прошло со дня смерти Шопена, почти столетие, а его музыка, его произведения попрежнему увлекают слушателей.

В музыкальном наследстве Шопена имеется не мало произведений технически нетрудных, которые может сыграть и не специалист. При этом все наиболее любимые произведения Шопена относятся к разряду миниатюр, т.е. не велики по размеру, а потому их не трудно выучить наизусть. А как приятно сыграть произведение великого мастера, доставив и самому себе и слушателям эстетическое удовольствие!