Если попытаться представить российскую иерархию ценностей, на первом месте будет находиться великая несбыточная мечта, затем дружба, мастерство и лишь потом деньги. А вот долг, добросовестный квалифицированный труд в список необходимых качеств практически не входят; более того, обладателю этих качеств еще придется доказывать окружающим, что он достоин с ними выпить.

Чем же русские заменяют презираемую ими технологию? Смекалкой. Если в американской армии один солдат изучает танк, а другой сидит перед компьютером, то русский солдат получает от сержанта приказ подмести казарму. Чем же ее подмести: веника нет, совка тоже нет. Значит, нужно набрать веточек и смести мусор в собственную фуражку, пользуясь козырьком в качестве совка. Русская смекалка — это не тренировка ума или форма искусства, а следствие отсутствия ресурсов и желания сделать веник для себя и для других солдат, уверенность, что богам, представшим в обличии рядовых, будет «по приколу» подметать сор в фуражку, а потом надевать ее на голову.

И последнее. Когда пол подметен веточками, а мусор собран в фуражку, пол чистым не бывает. Поэтому русская смекалка всегда находится в конфликте с качеством выполненой работы. С другой стороны, если бы волшебники летали на Боинге, а не на ковре-самолете, то не было бы и чуда.

Протестанты уверены, что душа человека развивается лишь в процессе созидательной работы, то есть путь к духовному совершенству лежит через упорный, добросовестный, производительный труд. Яблоко, хранящее тепло рук крестьянина, есть проявление его души, которую крестьянин развил, приблизил к Богу трудом, затраченным на выращивание этого яблока. Конечно, духовное развитие проявляется не только в вещах, но и в отношении к людям, в словах и действиях. Но что лучше выражает отношение к людям, чем продукт твоего труда?

В Японии сделан следующий шаг на этом пути: там самурайский меч, выкованный кузнецом, важнее самого кузнеца, то есть кузнец выражает себя через свое изделие.

На Западе изделие все время стараются усовершенствовать: оно — зеркало души, того, кто его сделал. Поэтому вещи становятся все лучше и совершеннее. Они удобны в пользовании и сделаны не просто технически компетентно, а с любовью и добротой. Вещи не просто выполняют свою функцию: они красивы и вызывают восхищение.

Русские же уверены, что к духовному совершенству приводят не достижения и созидательный труд, а страдания, преодоление испытаний и трудностей.

Какая-то логика в таком подходе безусловно есть. Если ты альпинист, то ты не хочешь, чтобы на вершину горы тебя доставил вертолет. Иисус Христос показал свою божественную натуру не тем, что у него был самый большой Мерседес: он позволил простым смертным себя распять.

Если западный святой — это прежде всего человек добрый, русский святой — это мученик. Русские считают смешным, что душу можно развить, работая над какой-то финтифлюшкой. Если на Западе и дизайнер стульев может быть возвеличен и боготворим, у нас даже Мересьев не святой, потому что он все-таки выжил.

С точки зрения русских, если вещи, которыми человек владеет, облегчают ему жизнь и навевают благодушие, то когда же он будет страдать, какие же он будет преодолевать препятствия, как же он будет совершенствовать свою душу? Поэтому в России попытки улучшить благосостояние человека воспринимаются с подозрением.

Протестанты воспринимают материальное благополучие как благословение Божье: ведь это результат тяжелого и успешного труда. Человек, достигший материального благосостояния, не будет завистником и разрушителем. Он сможет помогать другим, передавать им свой трудовые навыки, станет достойным членом общества, отстаивающим свои права и умеющим их защитить.

В России духовным считался человек, не имеющий ничего. Мы уже отмечали, что русская земля выглядит так, как будто на ней никто не живет, а только бродят из конца в конец какие-то странники. В России считается, что только отсутствие собственности дает человеку свободу. Дескать, человек не привязан ни к чему и может думать только о Боге. И опять к человеку применяется стандарт, применимый только к Богу. Человеку нужно есть, и голодный человек будет думать не о Боге, а о куске хлеба. Где же ему этот хлеб вырастить? Ведь у него нет ни земли, ни плуга.

Материальное благосостояние предоставляет человеку возможность творить. Например, наличие ручки позволяет писать, а ее отсутствие не дает такой возможности. Бедность же — это только свобода убежать, да и то, если беглец скопил на кусок хлеба и на ботинки. Для русских материальный достаток создает опасность как для души, так и для свободы. Спасибо завистникам: они, увидев твой достаток, тебя не только свободы, но и самой жизни захотят лишить. Трагедия России в том, что здесь зависть принимается за доброту, за попытку спасения заблудшего.

В России считается, что бедный свят, потому что лишь только он не порождает у соседей зависти. А на Западе сказали бы: «Ничего себе, хороши соседи! Давайте лучше сделаем так, чтобы в каждой семье было изобилие, и таким образом уничтожим зависть раз и навсегда».

На Западе человека, обладающего некими материальными благами, не будут лишать свободы и жизни из-за того, что он ими обладает. Напротив, считается, что материальные блага обеспечивают и охраняют свободу, а иметь свободных и независимых сограждан — это хорошо. Таким образом, на Западе материальные блага не просто «есть»: ими еще и можно без страха пользоваться.