Вылазка в Чадминстер закончилась короткой и ничего не давшей беседой с доктором Стоуксом, который был агрессивен, груб и не желал сотрудничать.

– Я уже достаточно давно знаю Уилингов. Они, собственно, мои соседи. Подобрали старика на дороге. Не знали, то ли он напился до беспамятства, то ли болен. Попросили осмотреть его. Я им сказал, что он не пьян, что у него сотрясение мозга.

– И вы принялись его лечить?

– И не подумал. Я не лечил его, ничего ему не прописывал и не предписывал. Я не врач… был когда-то, но теперь – нет. Я им сказал, что они должны позвонить в полицию. А звонили они или нет, не знаю. Они немного туповаты, оба, но вообще-то люди добрые.

– Вы сами не сочли нужным позвонить в полицию?

– Нет, и не собирался. Повторяю, я уже не врач. Мне-то что. По-человечески я велел им влить ему виски в глотку, и пусть лежит тихо и спокойно до прихода полиции.

Он бросил на них недоброжелательный взгляд, и им пришлось поневоле прервать разговор и удалиться.

Мистер Хоффман был солидным мужчиной. Он казался вырезанным из цельного куска дерева, скорее всего тикового.

Лицо его было настолько лишено выражения, что поневоле хотелось спросить: неужели этот человек способен думать или чувствовать? Это казалось невозможным.

Манеры у него тем не менее были безупречны.

Он поднялся, поклонился и протянул руку, похожую на клин, которым дровосек расщепляет неподатливое дерево.

– Старший инспектор Дэви? Сколько же лет прошло с тех пор, как я имел удовольствие… Вы, возможно, не помните…

– Разумеется, помню, мистер Хоффман. Дело об ааронбергском бриллианте. Вы были свидетелем обвинения на суде, и, позвольте заверить вас, превосходным свидетелем. Защите не удалось вас поколебать.

– Да, меня поколебать непросто.

Он отнюдь не выглядел как человек, которого легко поколебать.

– Чем могу быть вам полезен? – продолжал он. – Надеюсь, никаких неприятностей? Я всегда стремлюсь жить в мире с полицией. Ваши отличные полицейские вызывают у меня чувство восторга.

– Да нет, никаких неприятностей. Я просто хотел получить от вас подтверждение некоторых сведений.

– Буду счастлив помочь вам чем только могу. Как я уже сказал, я самого высокого мнения о лондонской полиции. У вас отличные ребята. Такие преданные делу, справедливые, бескорыстные.

– Вы меня смущаете.

– К вашим услугам. Так что же вас интересует?

– Я просто хотел, чтобы вы мне кое-что сообщили об отеле «Бертрам».

Лицо мистера Хоффмана не дрогнуло. Возможно, вся его фигура на какую-то пару мгновений стала еще статичнее, чем была до того, – вот и все.

– Отель «Бертрам»? – спросил он, и в голосе у него прозвучали недоумение и некоторая озадаченность, как будто он никогда не слышал об отеле «Бертрам» или не мог вспомнить, известно ли ему что-нибудь об этом отеле.

– Вы ведь имеете к нему отношение, не так ли, мистер Хоффман?

Мистер Хоффман передернул плечами.

– Так много всего, – сказал он, – что даже не упомнишь. Дел огромное количество, я очень загружен.

– Я знаю, что ваша деятельность весьма многогранна.

– Да. – Мистер Хоффман выдал деревянную улыбку. – Вы считаете, что я как-то связан с этим, как бишь его, отелем «Бертрам»?

– Я не сказал бы, что связаны. На самом деле вы им владеете, не так ли? – спросил Папаша вполне добродушно.

На этот раз мистер Хоффман зримо напрягся:

– Кто вам это сообщил, позвольте узнать?

– Но ведь это верно? – бодрым тоном ответил вопросом на вопрос старший инспектор Дэви. – На мой взгляд, неплохо владеть таким местечком. Вообще-то, вам бы следовало им гордиться.

– О да, – сказал Хоффман. – Как-то сразу я не смог вспомнить, понимаете ли. – Он смущенно улыбнулся. – Мне принадлежит в Лондоне значительная собственность. Недвижимость – хорошее помещение капитала. Иногда она попадает на рынок, я бы сказал – кстати, и тогда есть шанс купить ее по дешевке.

– И что, отель «Бертрам» продавался дешево?

– Ну, он в то время становился убыточным, – объяснил мистер Хоффман, покачав головой.

– Да, но теперь-то он твердо стоит на ногах, – заметил Папаша. – Я был там всего пару дней назад. Меня потрясла тамошняя атмосфера. Приятные, старомодного толка постояльцы, уютные старомодные помещения, никакой суеты, много роскоши, которая не бросается в глаза.

– Я лично очень мало об этом знаю, – отозвался Хоффман. – Это просто одно из вложений капитала для меня, но, насколько мне известно, дела там идут неплохо.