Нельзя не допустить, что умственная усталость действует на матку наподобие agnus castus [128] и испанских мушек; этого достаточно для того, чтобы муж, любовник, отец семейства предохранил от нее свою жену, невесту, дочь.

Я просил одного приятеля собрать мне материал для биографии наших женщин–авторов; я пришел в ужас, лишь только прочел первые страницы.

Женщина не может уже более делать детей, когда ее ум, сердце и воображение заняты политикой, обществом и литературой.

Они не довольствуются уже своей ролью и хотят быть судьями, докторами, аптекарями и префектами, может быть, даже жандармами и драгунами.

Женщины, у которых отняли стирку белья, хлебопечение и уход за домашними животными, бросили также вязанье и шитье. Мать моя занималась всем этим. Она пекла хлебы, стирала белье, гладила, варила, доила корову, вязала за пятерых и чинила белье.

Роль женщины. — Кормилица и родильница.

Откуда происходит сходство между ребенком и матерью?

Объяснение дается пчелами: здесь влияет пища. Пчелы из одной и той же ячейки производят, по желанию, царицу, трутня или работницу.

Quid verо [129] , если первой пищей ребенка будет субстанция самой женщины.

Я не нуждаюсь ни в френологии, ни в анатомии, ни в физиологии; исследование соответствия между известными частями организма и известными актами сознания или мышления составляет дело любопытных исследователей материи. Интересно, без сомнения, видеть, как краниоскопические и физиономические наблюдения подтверждают собою отвлеченные данные сознания и ума; но философ поступает совершенно иным образом. Он, как и человечество, пускает в ход интуитивный и априористический метод исследования, избыток сердца и полноту идеи.

Весьма возможно, что вся разница между мужчиной и женщиной состоит в большой степени теплоты, производимой частицами организма мужчины.

Из природы мужчины и женщины вытекает брак; вне его — господство порнократии.

Основу моногамии составляют:

Во–1–х. Равенство числа мужчин и женщин; каждый мужчина, обладающий такими же правами, как и все другие, имеет также право на обладание одной женщиной.

Во–2–х. Основания «de non voltige » [130] : достоинство мужчины и его индивидуальность.

В конце концов общество является для него и средством, и целью.

Брак — природное учреждение, характер которого как в физическом, так и в нравственном отношении обозначен различными наклонностями обоих полов и давно уже понят сознанием народов; в настоящее время смысл его омрачен различного рода предрассудками и страстями.

Дошли до того, что сделали его главной причиной общественных бедствий.

Нужно возвратить ему его настоящий смысл и восстановить его.

Иначе обществу угрожает смерть.

Брак, естественный орган справедливости, составляет основу общества; он дает свободу.

Порнократия, его антагонист, составляет последнее слово узурпации и тирании.

Мужчина до двадцатишестилетнего возраста, женщина же до двадцатилетнего не имеют права вступать в супружество. Это обусловливается несколькими причинами: требованиями гигиены;

причинами нравственными;

требованиями филогенетики;

причинами экономическими;

причинами хозяйственными и воспитательными;

причинами, обусловливающими собою продолжительность и неразрывность супружеского союза.

Заблуждения относительно самого лица, семьи, качеств, нравственности, состояния здоровья, одним словом, всякий обман составляет причину недействительности брака. Три, по крайней мере, месяца сговора.

Отказ в совершении брака служит также причиной его недействительности и влечет за собой к тому же еще пеню.

Нужно было бы суметь сразу удовлетворять любопытству, желающему видеть предметы, которые не должны быть видимыми; каковы, например, тайны зачатия, рождения и проч.

Все это отвратительно для всех, кроме разве философа–физиолога, видящего в этих процессах нечто иное.

Бедный юноша! Ты ничего не увидишь там. Твой разум ничего не почерпнет оттуда.

Достаточно прочесть в ботанике Жюсье о процессе воспроизведения; и ничего более.

Пожалуй, можно просмотреть в атласе акушерства все подробности рождения; подобного знания вполне достаточно.

Все остальное — дело воображения, сластолюбия, тайного развращения, чтение одного и того же романа ради нового возбуждения.