— Давайте сядем здесь и осмотрим все вблизи, — наконец сказал он. — Вряд ли это что-то нам даст, но я просто не знаю, что делать дальше.

Айэт удивленно взглянул на его растерянное лицо, затем кивнул. Корабль плавно пошел вниз и почти незаметно приземлился. Они застыли в креслах, ожидая неведомо чего. Прошло несколько минут. Ничего не изменилось. Сверкающая громадина Сверх-Эвергета продолжала свое величественное вращение, мерцал жгут плазмы, падающие в огонь машины кружились в смертельном вальсе.

Анмай поднялся первым, спустился вниз, решительно открыл шлюз и вышел наружу. Он осторожно втянул воздух — холодный, и, что самое странное, в этом герметически закрытом помещении дул довольно сильный ветер. Теплый стальной пол под его босыми ногами слабо вибрировал. Прислушавшись, он уловил ровный высокий звук, словно висевший в воздухе. Это печальное однотонное пение шло сразу со всех сторон.

Анмай оглянулся. Корабль громоздился над ним, словно трехэтажный дом. Его стальная обшивка обгорела и потрескалась, от зеркального покрытия остались лишь лохмотья. Стало ясно, что второй переход через поле машина вряд ли выдержит. Он усмехнулся, прогоняя эти мысли. Возвращаться? К чему?

В нескольких шагах за ним стояли Айэт и Ювана, держась за руки. Их белая одежда словно светилась в танцующем сиянии, лица были спокойны и лишь большие глаза блестели, словно звезды…

Иллюзорность окружения совершенно не чувствовалась. От одного взгляда вверх начинала кружиться голова. Колоссальная, уходящая в бесконечность шахта, из которой падал непрестанный поток пламени, подавляла. Они казались себе жалкими, ничтожными и хрупкими. Анмай поёжился и пошел вперед.

Уступы пирамиды оказались не выше лестничных ступенек, гладкие, кроме последнего, покрытого выступами, похожими на застывшую рябь. Эта поверхность была черной, блестящей и гладкой, словно стекло. Тем не менее, его босые ноги прилипали к ней.

Удивленный Анмай присел и потрогал ее. Ее словно покрывал невидимый клей. Но ни ткань его одежды, ни металл оружия к ней не прилипали.

Он выпрямился и удивленно взглянул на блестящий прямоугольный блок. Похожая на мутно-ржавую льющуюся воду поверхность поля в нем не отражалась. Он видел лишь свое отражение, словно зависшее в бездонной, темной глубине. Все остальное исчезало под глянцевитым блеском.

Анмай подошел к плите вплотную. Его отражение выглядело странно — очень четкое, словно объемное, но при том смутное, как бы отдельное. Он не мог понять, в чем отличие, но оно, несомненно, было.

Он поднял руку, прикоснувшись к руке своего призрачного двойника. Через миг Вэру, вскрикнув, отдернул ее — его ударило током. Но его протянутая рука коснулась чего-то иного, не стали — и начала становиться им. В тот же миг ему показалось, что они с отражением поменялись местами — он смотрел на свое испуганное лицо из глубины металла, как из той глыбы, во сне… его словно стало больше…

Его вскрик напугал Айэта. Юноша взбежал на предпоследнюю ступень пирамиды.

— Что случилось?

— Плита под напряжением. Давай лучше подойдем к стене. Я хочу тщательно осмотреть ее.

Айэт был удивлен, но охотно согласился. Они быстро пошли вперед, вскоре замедлив шаг — экран не был виден, зато обрывавшийся в сияющую бездну край посадочной площадки был виден очень хорошо. Несколько последних шагов они прошли очень медленно.

Стена оказалась теплой, как живая. Вэру пошел вдоль нее и вдруг сильно ударился лбом о невидимое препятствие. Обойдя его кругом, он убедился, что в стене есть совершенно прозрачный, невидимый выступ, метров десяти длиной.

— Интересно, что это? — удивленно спросил Айэт.

Анмай пожал плечами.

— Тут ничего нет, — голос юноши звучал растерянно. — Куда нам идти дальше?

— Дальше пути нет. Значит, наш кончается здесь. И наша цель тоже здесь — мы должны лишь найти ее.

— Но что это?

— Центр. Эта машина, — Вэру показал на Сверх-Эвергет, — разумна, точнее, была разумна. Сейчас ее управляющая суть разрушена или бездействует. Тут должны сохраниться какие-то устройства для связи с ней…

— А это? — Айэт указал на «Тайат».

— Я уже пробовал. Ничего. Тут иной тип восприятия, возможно, иной тип сознания — я не знаю…

Айэт промолчал. Они стояли втроем, у самой стены, совсем близко друг к другу. Их неподвижные глаза отражали сияющую громаду Сверх-Эвергета.

— Это был бог нашего мира, — вдруг тихо и задумчиво сказал юноша. — Пока он был, народы Линзы жили счастливо. Но он умер, ушел, я не знаю… и все стало распадаться, всюду воцарился хаос, тени, даже солнца стали гаснуть. Очень скоро, если ничего не изменить, мир погибнет. Кроме нас никто не сможет ничего сделать. А что можем мы? Разве файа… или человек может заменить бога?