Вдоль силового поля станции громоздились горы обломков, похожих на штормовые наносы. Нэйс не видел, что за ними скрывается, но возле портала никого не было. Он открыл его, швырнул ключ в канал и бросился вперед, надеясь захватить какую-нибудь машину. Несколько стоявших в стороне повстанцев удивленно уставились на него. Он выхватил мазер и нажал спуск. Солдаты попытались вскинуть оружие — и тут же упали замертво. Однако со всех сторон уже бежали другие — десятки, сотни. Инстинктивно Нэйс бросился назад — но в этот миг ключ плюхнулся в воду и поле сомкнулось прямо перед ним.

Он повернулся к врагам и вскинул мазер. На сей раз он уложил пятерых, но один из повстанцев спрыгнул с завала и ударил его в спину — так сильно, что Нэйс растянулся на земле, выронив оружие. Едва он поднялся, удар прикладом в живот согнул его пополам. В тот же миг его схватили и скрутили руки.

Глядя на лица солдат и на десяток трупов Нэйс решил, что его тут же убьют. Но его даже не стали бить — только связали руки и повели куда-то. Никто не обращал внимания на кучку солдат, конвоирующих пленника, — узнать правителя в грязном, оборванном парне с бешено блестевшими глазами было сложно. Сам Нэйс, украдкой оглядываясь, видел массу машин, расчищавших развалины. Все вокруг казались такими веселыми, что он не мог поверить — ведь только что погибли тысячи людей. Но огромный город просто не заметил битвы.

Наконец, его втолкнули в кабинет руководителя повстанцев. Нэйс оторопело разглядывал его. Это был высокий, атлетически сложенный файа лет сорока пяти, в строгой черной одежде, со стриженными ежиком густыми волосами и массивным одутловатым лицом — прежний правитель Акталы и его отец Ратрин Дэйн, отправленный им после Революции в ссылку.

— Ты снова будешь правителем? — наконец выдавил Нэйс. — А кем буду я? Ты ведь не убьешь своего сына?

— Я тебя не знаю… Нэйс, — ответил Дэйн.

Нэйс опустил голову.

— Ты, как всегда, глуп, — продолжил Дэйн. — Зачем ты вышел наружу? Не мог подождать пару дней, пока не улягутся страсти? Про-Эвергет превратил две трети моей страны в пустыню смерти — сейчас там все гниет. Здесь, на Великих Равнинах, это не заметно, но вот дальше… Тысячи вымерших городов — это чересчур даже для победы. И все это сделал ты!

— Ты не думал об этом, когда я сидел на твоих коленях, верно?

— Увы, нет. Но ты очень поможешь нам и себе тоже, если откроешь нам доступ в энергостанцию. Иначе…

Нэйс промолчал.

— Итак, как попасть в станцию?

Нэйс широко улыбнулся.

— Я думаю, скоро Древние выйдут наружу. Спроси у них.

— Боюсь, тебе трудно будет убедить в этом палачей. Они, знаешь, не верят в сказки.

Нэйс вздрогнул. Оставшись на станции, он потерял бы весь реальный мир, но стал бы бессмертным, а теперь… Теперь он жалел о том, что жив.

— Видишь ли, — безжалостно продолжил Дэйн, — без про-Эвергета мы беззащитны перед Опустошителями. Благодаря тебе Акталу окружил тысячемильный отравленный пояс — в ближайшие несколько лет нам не грозят никакие вторжения, но вот потом…

— Ты говоришь так, словно уже правишь, — Нэйс показал зубы в недоброй усмешке, — хотя победил лишь меня, а не Организацию!

— О, Организации больше нет. Она капитулировала, самораспустилась — только что. Все хотят жить, и нам необходимо единство перед лицом врага — ты сам это говорил. Так что сейчас все твои друзья спешат сдаться — они даже думают, что это их спасет. Те, кто отказался — окружены и перебиты. Вскоре я отправлюсь во дворец. Там меня ожидает много работы, но весьма приятной.

— Еще бы! Мы же все сделали за вас! Перебили ару, создали оружие, армию, а вы!.. ударили нам в спину.

— А кто разрушал нашу страну? Разве не ты?

— А кто позволял ару отнимать наши земли? Не ты?

— Нэйс, таковы были условия Сделки. Ару — такие же враги Опустошителей, как и мы. Вместе мы смогли бы отбиться. Единая страна и единый народ. Где все это сейчас? Наш мир лежит в развалинах. Кстати, ты предал и свою расу. Теперь народ решил, что мы, файа — тоже чужаки, и нас нужно перебить, как и ару. Во многих городах уже идет резня. Так что выбора у нас не было — или ты, или мы. Если у нас будет про-Эвергет, мы сможем это прекратить. Если нет…

Нэйс сумрачно взглянул на него.

— Я отдал бы тебе ключ — но я его уничтожил. Да он все равно не помог бы тебе. Ты думаешь, что победил, да? Сможешь ли ты справиться с Древними, построившими наш город? И ару никогда не будут нашими союзниками.

— Древние — чушь. А ару мы изведем начисто — но тихо, незаметно — их осталось уже совсем мало. И наша страна станет такой же, как раньше… со временем.

Нэйс сник.

— Как вы нас разбили? — спросил он.

— Очень просто. Ты так и не усвоил главную мудрость правителя — нельзя идти против интересов слишком многих. Что ты сделал, чтобы сохранить влияние хотя бы на региональные власти, не говоря уже о землевладельцах? Ничего. Зато сделал много такого, что пошло во вред их интересам. Знаешь, мнение народа не стоит и гроша. Важны лишь те, кто выражают это мнение. Я полагаю, технические детали заговора теперь не важны.