Опираясь на выступающие узлы удерживающих стоек пускового устройства, производим осмотр ракеты по всей высоте. В районе клапанов заправки и дренажа бака окислителя замечаем следы желтых потеков. И чтобы проверить, ржавчина это или окислитель, технический руководитель начинает касаться их пальцем и пробовать на язык. Не кислота ли? Да, следы кислоты! Но не приобретенные в море, а оставшиеся после заправки и не вытертые как следует потеки. Все в порядке. Можно аварийную тревогу не объявлять и продолжать испытания. Тогда мы радовались этому, а теперь, вспоминая, думаешь, что, если бы аварийная ситуация развилась, выбраться из шахты невредимыми было бы маловероятно.

Независимо от состояния погоды отобранные пробы воздуха из шахт должны были регулярно передаваться на тральщик. Особенно трудным это было в свежую погоду, на волнении, но командиры кораблей, искусно маневрируя, ни разу не сорвали передачу проб.

Программа предусматривала также плавание в штормовых условиях, и в сентябре такая возможность представилась. На море шторм, его сила ощущается даже на глубине. Командир принимает решение всплывать. Продувается балласт. Вслед за командиром И.В.Попков и я поднимаемся на мостик. Шторм девять баллов. Горизонта не видно даже с мостика: все закрыли лавинообразные с разлохмаченными гребнями волны. Нам необходимо испытать их силу со всех направлений и замерить сотрясение ракет в шахтах. Лодка идет вразрез волне, и тогда форштевень зарывается в воду. Массы студеной воды с грохотом обрушиваются на палубу, заливают и тех, кто на мостике. Затем лодка снова поднимается над водой, встречает новую волну. Меняется курс теперь под ударами волн борт, они стеной наваливаются сбоку. В отдельные моменты крен доходит до 45 градусов. На каждом новом галсе приходится задерживаться, чтобы записать все необходимые параметры. После полной циркуляции лодка ложится на свой генеральный курс, продолжая оставаться в надводном положении. Пять суток длился этот поединок со штормовым морем. Техника и люди выдержали испытания.

В одну из ночей лодку так резко положило на борт, что Иван Васильевич, расположившийся на верхней койке, был стремительно переброшен на противоположную, свободную койку, не успев провалиться в проход между ними. Так как не было уверенности в том, что подобным же образом не произойдет возвращение обратно, а усталость брала свое, заместитель председателя государственной комиссии улегся поперек между койками. Неудобно, но зато надежно. И в такой акробатической позе он спал до утра.

Однажды, когда море было уже спокойным, вдруг появились касатки. Вероятно, приняв нашу лодку за соплеменника, они стали играть с ней. Атакуя с разных сторон, касатки стремительно приближались к самому форштевню и, ловко увертываясь, отскакивали в сторону, чтобы затем повторить маневр. Вдоволь порезвившись, касатки так же неожиданно, как и появились, исчезли. В этом студеном море, оказывается, мы были не совсем одни.

За время похода было пройдено более десяти тысяч миль, лодка побывала в трех морях и океане. Командир-испытатель И.И.Гуляев настойчиво добивался усложнения обстановки, имея в виду, что с увеличением числа экспериментов меньше останется неясного в характеристике ракет, укрепится вера в их надежность. Он принимал смелые решения, потому что верил конструкторам и стремился рассеять все сомнения у тех, кто поведет подводные ракетоносцы в боевой поход.

Программой был предусмотрен и выдержан следующий общий порядок проведения испытаний. Перед первым выходом в море в обе шахты были загружены заправленные компонентами топлива ракеты. Через месяц произведен пуск одной из них. В освободившуюся шахту загружена следующая ракета. Пуски этих двух, находящихся в шахтах ракет произведены через два месяца после первой стрельбы. Таким образом, ракеты проверены после одного, двух и трех месяцев хранения в шахтах подводной лодки. Все три пуска прошли успешно. И снова, как и в прошлом году, ракетными стрельбами руководил главный конструктор С.П.Королев, который прилетал к моменту возвращения лодки в базу.

Вместе с ним неизменно появлялись В.П.Финогеев, В.П. Арефьев, П.В.Новожилов и другие товарищи, начинавшие дело. Верный своему принципу, С.П.Королев вместе с ними, своими соратниками, продолжал опекать отработку первого морского ракетного комплекса.

Программа испытаний, рассчитанная на несколько месяцев, выполнена. Снова съезжается государственная комиссия, и мы садимся за оформление необходимых документов.

В своем заключении комиссия отметила, что "экспериментально подтверждена возможность боевого использования с сохранением летно-технических характеристик после длительной транспортировки на подводной лодке при различных условиях плавания … и безопасность ракет дня личного состава подводной лодки". И далее следовала констатация того, что "впервые был получен ряд важных экспериментальных данных, необходимых для дальнейшей разработки ракетного оружия и кораблей-носителей этого оружия".

Мне было поручено составить проект выводов и предложений комиссии. Я детально расписал результаты испытаний всех систем, как бортовых на ракете, так и корабельных. Результаты были положительными. Однако С.П.Королев прочел этот документ и, ничего не сказав, вышел. Чем-то он был не удовлетворен. Вскоре подошел И.В.Попков и объяснил в чем дело. Оказывается, я написал обо всем: и о системе управления, и о двигателе, и о головной части, и о пусковой установке и еще о многом; но не сказал ни слова о ракете в целом. А летала-то, сохранив свои характеристики после длительного хранения в вахте лодки, и попадала в цель она. Замечание было справедливым.

Спустя несколько лет И.В.Попков вспомнит об этом уроке Главного в аналогичной ситуации на торжестве по случаю успешного окончания испытаний одной из новых армейских ракет. После того как было сказано много вполне заслуженных добрых слов и произнесено тостов по адресу разработчиков двигательной установки, Иван Васильевич, поддержав общее мнение, напомнил собравшимся, "что не следует, однако, забывать при этом, что двигатель всегда находится в хвосте ракеты". Под общий хохот все согласились.

Вскоре после окончания похода Сергей Павлович попросил меня подготовить данные об условиях которых проходились испытания. Накануне отлета он записал в блкнот все о походе: общее количество пройденных миль в надводном положении и под водой; число штормовых суток; продолжительность нахождения на грунте на большой глубине; режимы движения; результаты стрельб и другие сведения. По-видимому, это было необходимо для предстоящего доклада в правительств.

Прощаясь со мной, Сергей Павлович поблагодарил за работу и пригласил к себе в ОКБ-1, пообещав "познакомить с интересными делами", и в этом тоже характерная черта С.П.Королева. Руководя совместной деятельностью многих организаций, многотысячным в общей сложности коллективом, он был способен заметить и труд маленькой группы людей, одного человека, независимо от занимаемой должности, и оценить их вклад в общее дело. В устах этого человека похвала "вы большой молодец!" воспринималась как высокая награда