Штроугал уехал домой в приподнятом настроении. Он почувствовал, что в Москве понимают ситуацию и отнюдь не следуют слепо советам некоторых твердокаменных друзей из чехословацкого руководства.

Беседы эти оказались как нельзя своевременными. Дело в том, что уже 18 ноября по инициативе Биляка и его сторонников на Президиуме ЦК КПЧ был поставлен вопрос о разделении постов президента и первого секретаря Центрального Комитета партии. По-видимому, эти люди заподозрили, что в Москве за их спиной все вопросы обговорены Гусаком и Штроугалом, и решили действовать.

Индра прямо спросил Гусака: не была ли затронута в Москве тема разделения постов? Гусак, разумеется, дал отрицательный ответ, подчеркнув при этом, что он в Москве получил полную поддержку в проведении линии на перестройку. Биляк, в свою очередь, «прижимал» Штроугала: не говорил ли он в Москве, что в Праге есть противники перестройки, и не называл ли он конкретных фамилий в связи с этим? Штроугал тоже, естественно, категорически отверг такое предположение. Вспомнили, конечно, о выступлении Смирнова относительно событий 1968 года. Все, кроме Штроугала и Капека, высказали свое негативное мнение по этому поводу. Поручили Биляку добиваться подтверждения прежних оценок и «Уроков кризисного развития».

Когда заседание Президиума было возобновлено во второй день, Биляком открыто был поставлен вопрос о разделении постов. Видимо, не желая решать эту проблему под давлением, Гусак не раскрывал карты. К тому же соотношение сил в Президиуме было 7:3 в пользу консерваторов, а во всем руководстве, включая кандидатов в члены Президиума и членов Секретариата, примерно 10:10.

Обо всем этом информировал советский посол в Праге В.П. Ломакин. 23 ноября в разговоре по спецсвязи посол попросил меня переговорить с Михаилом Сергеевичем, чтобы он позвонил Гусаку. Я сказал, что обращаться с таким предложением к Горбачеву не буду, ибо уверен в отрицательном ответе Горбачева. Но в то же время посоветовал послу самому позвонить Генсеку и сообщить ему о складывающейся обстановке. Реакция была такой, как я и ожидал: обращаться к Гусаку и подталкивать его к каким-то действиям Горбачев не будет. Он вообще не считает необходимым добавлять что-либо к тому, что было обсуждено с чехословацким руководителем во время последней встречи.

Накануне нового заседания Президиума Ломакин был приглашен Гусаком к нему на квартиру и имел с ним доверительную беседу.

Гусак рассказал о перипетиях дискуссии в Президиуме и о складывавшейся ситуации. Он сообщил, что Якеш отверг предложения Биляка об учреждении поста заместителя Генерального секретаря, об избрании его, Якеша, на эту должность. Гусак признал, что разделения постов не избежать, но выражал опасения, что может быть оказано давление на некоторых членов Президиума, несогласных с «семеркой».

Дальнейший диалог, по рассказам посла, выглядел примерно так.

ГУСАК. Не считает ли Михаил Сергеевич, что уже наступил тот момент, о котором шла речь на нашей с ним встрече, когда исходя из интересов страны мне надо принимать в отношении себя ответственное решение?

ЛОМАКИН. Об этом речи не было и нет. Но в Политбюро ЦК КПСС возникает естественное беспокойство за то, как дальше пойдет развитие событий в Чехословакии.

ГУСАК. Не могу оставить Штроугала и Капека на съедение.

ЛОМАКИН. А не возникал ли вопрос о договоренности о каком-то сроке, по истечении которого может быть решен вопрос о разделении постов?

ГУСАК. Если бы возник такой вопрос, то потребовалось бы два-три месяца, в течение которых можно было бы выдвинуть к руководству новых, в том числе молодых, людей.

ЛОМАКИН. Насколько реально это в нынешних условиях?

ГУСАК. Не очень реально. Вопрос блокирован. Но и его решение не изменит быстро соотношение сил. Какой же выход? Если произойдет выход на Биляка, то полетят головы.

ЛОМАКИН. А не видите ли Вы иной возможности решить вопрос в отношении Биляка?

ГУСАК. Вот если бы кто-то помог принять такое решение.

ЛОМАКИН. Но это можете решить только Вы.

Посол сообщил, что настроение у Гусака было спокойное и уверенное, но и у Биляка решительность не спадала.

В общем, ноябрьские заседания Президиума явились прелюдией к решительной схватке. Обстановка в чехословацком руководстве накалилась до предела. В самом конце месяца я написал краткую записку с оценкой ситуации в руководстве КПЧ и передал ее из рук в руки Горбачеву. Вот ее текст.

ОБ ОБСТАНОВКЕ В ЧЕХОСЛОВАЦКОМ РУКОВОДСТВЕ

Особенность ситуации в том, что борьба за власть между сложившимися в чехословацком руководстве группировками фактически оттеснила на задний план вопрос о программе перестройки, необходимость которой остро ощущается в партийном активе и среди народных масс.

Каков может быть в этих условиях ход событий?

Если группировка во главе с Биляком придет к руководству, фактически вытеснив Штроугала и его сторонников, то это будет воспринято в обществе как победа консервативных сил, не желающих ни на йоту отступить от тех жестких позиций, которые были вынужденно заняты партией после 1968 года. Не только настроения самого Биляка, который играет и, очевидно, будет играть ключевую роль даже при Якеше в роли нового Генсека, но и логика борьбы против сторонников Штроугала (а их еще много – в хозяйственном аппарате, среди интеллигенции, видящей в нем поборника перемен) будет побуждать новое руководство отстаивать прежние позиции, если и идти вперед – то с неохотой, мелкими шажками.