– Пришла в себя?
– Спросил он. Прозвучало это не очень дружелюбно, да и глаза его смотрели на нее как-то осуждающе.

Лили попыталась приподняться, и ей с трудом это удалось. Парень и не думал помогать: он просто сидел там и смотрел на нее. Она огляделась, осмотрела себя, поняла, что одета в одну рубашку, но ничего такого осуждающего на себе не обнаружила.

– Кто ты?
– выговорила Лили.

– Я - ангел "света божия".
– Гордо ответил юноша. А когда это не произвело на нее ровно никакого впечатления, добавил: - Великого воинства, спускающегося в ад за душами.

– А, чокнутые?
– Всплыло откуда-то из памяти Лили, но она тут же пожалела о сказанном, когда увидела, как помрачнело лицо парня.

– И стоило менять Рамуэля на это...
– горько прошептал он.

– Я не понимаю.
– Покачала головой Лили, и тут же поняла, что еще не в состоянии это себе позволить.

– Тебя вытащили из ада. Обменяли у Проклятого на лучшего из наших воинов и моего друга!
– Выпалил парень.

– Меня?
– Лили осторожно опустила голову, чтобы снова посмотреть на себя. Теперь она смотрела не на одежду, а словно пыталась рассмотреть под ней то, что могло бы ей объяснить, что вообще происходит.
– Зачем?

– И я говорю - зачем, - проворчал парень, и с удвоенной силой начал точить меч.

– Это его меч?
– Догадалась Лили.
– В голове ее был полный хаос из обрывков снов и воспоминаний, и она даже не знала, что из них что.

– Да.
– Коротко ответил парень.

– Как тебя зовут?

– Танатаэль.

– Таната, - строго произнес подошедший к ним ангел с суровым лицом.
– Я же сказал тебе, чтобы ты тут же сообщил мне, как только она очнется.

Танатаэль только фыркнул, подхватил меч и пошел прочь.

– Ведет себя так, словно его душу за тебя продали.
– Скорее себе, нежели Лили сказал ангел.
– Я - Уриэль.
– Он протянул ей широкую ладонь, и Лили осторожно пожала ее. От ладони исходил свет и приятное тепло, руке девушки в ней было хорошо, как в колыбели. Что такое колыбель, Лили не знала. В океане ее памяти плавало лишь множество обломков и не за что было хвататься.

– А я...
– она замолчала, она не помнила, кто она.

– Я понимаю, это может показаться странным, но вы очень много пережили.
– Произнес Уриэль, присаживаясь рядом с ней.
– Вам понадобится время, чтобы полностью восстановиться.

– Я поправлюсь?
– Спросила она, глядя в его светло-серые глаза и невольно любуясь ими.

– Да, конечно, мы позаботимся об этом.

– Вы - это "свет божий"?
– Спрсила она, помня слова мальчика.

– Да.
– Кивнул Уриэль.

– Но почему вы отдали одного из вас за меня?
– Настороженно поинтересовалась Лили.

– Потому что таково было требование Проклятого.
– Мрачно произнес ангел, и Лили поняла, что ему по-прежнему больно от принятого решения.

– Проклятого?
– Переспросила она, потому что не могла понять, о ком речь.

– Проклятый, Падший, Великий Лжец, Аба, Ник, он же дьявол.

– Дьявола не существует.
– Машинально произнесла Лили.

Уриэль поднялся, челюсти его плотно сжались, мышцы на руках напряглись. Лили подумала, что снова ляпнула что-то не то, и тщетно пыталась вновь выловить из памяти что-то полезное.

– Аба...
– прошептала она и радостно добавила, наконец найдя: - Темные волосы, прекрасное сильное тело, разноцветные глаза?

Уриэль изменился в лице. Он ничего не сказал и молча ушел от нее. Лили тяжело вздохнула, она снова сделала что-то не так, и все стало еще хуже.

– Ну, как она?
– Спросил Петра подошедшего Уриэля.

– Она только что описала мне Проклятого, как человека, которым восхищается. В глазах ее светилась радость.
– Если б Уриэль считал это допустимым, он бы, наверное, сплюнул от отвращения.
– Я не знаю, Петра, кого мы и зачем спасли такой ценой. Либо Проклятый сейчас потешается на своем троне над нами и рыдает от смеха.

– Он сказал, что она поправится. Подумай, сколько она всего пережила. Ей нужно время.

– Он сказал, - повторил Уриэль.
– Он - великий лжец!
– Глаза его светились гневом.

– Во время сделки он не лжет.
– Ответил Петра, отводя от старшего взгляд.

– Время... Ты говоришь, ей надо время. А у Рамуэля времени нет! Мы должны что-то сделать, должны спасти его.
– С мукой в голосе произнес Уриэль.

– Я могу спуститься, и разузнать о Рамуэле.
– Сказал Петра, поглаживая рукой рукоять меча. Этот жест явно свидетельствовал о том, что он нервничает.