Шрифт:
И сестринскую преданность? Способен
Защитником мне быть? Мне предоставить
Надежный кров для безмятежной жизни?
С у д ь я
Я все готов снести, за исключеньем
Лишь одного - утраты той, что мне
Дарована судьбой. Сочту за благо
Жить близ тебя, тобою любоваться,
Служить тебе. Пусть назначает сердце
Твое условья нашего союза.
Е в г е н и я
Тебе лишь ведомая, я должна,
Таясь от света, жить в глухом затворе.
Найдется ли усадьба у тебя,
В которой я могла бы поселиться?
С у д ь я
Есть у меня усадебка глухая,
Но слишком ветх и непригляден дом.
Но по соседству расположен замок,
Пустующий уже который год.
Е в г е н и я
Нет, поселюсь в запущенном твоем,
Он больше к настроенью моему,
Пожалуй, подойдет. Когда ж воспряну
Я духом, будет чем заняться мне.
Как только я твоею назовусь,
Отправь меня с слугой надежным в глушь
И там на срок меня похорони,
Пока для лучшей жизни не воскресну,
С у д ь я
Когда тебя я мог бы посетить?
Е в г е н и я
Покорно жди, пока не позову я.
Придет и этот день и, может быть,
Соединит теснее нас обоих.
С у д ь я
Не легкий искус, что и говорить!
Е в г е н и я
Исполни обязательства свои
Передо мной. Свои я помню твердо.
Ты, руку предложив мне, посягнул
На многое и можешь пострадать,
Когда меня досрочно обнаружат.
Строжайшее молчание храни.
Кто и откуда я - о том ни слова!
И с теми, кто мне дороги, я буду
Лишь мысленно общаться. Ни письма,
Ни вестника я не пошлю туда,
Где, может быть, уж искра счастья брезжит.
С у д ь я
Запутанное дело! Что тут скажешь?
В любви безумной наглые уста
Клянутся часто, хоть на дне души
У них дракон лежит, коварно скалясь.
Любовь лишь делом можно подтвердить.
Стремясь к тебе, я должен поступиться
Всем, даже счастьем быть с тобою? Пусть!
Какою в первый миг ты мне открылась,
Такой ты и осталась - существом,
Достойным преклонения. Я стану
Жить для тебя, служить тебе одной.
Как набожный священник день за днем
Пред божеством склоняется незримым,
Ему открывшимся в счастливый миг
Как совершенства высший образец,
Так и меня ничто не отвратит
Служить тебе, хотя бы и заочно.
Е в г е н и я
Чтоб доказать тебе, как верю я
Словам твоим и доброму лицу,
Как чувствую, какой ты человек -
Правдивый, чуткий, искренний, надежный,
Я подтвержу признанье образцом,
Едва ль не высшим, женского доверья.
Я не колеблюсь, я спешу сказать:
Веди меня сегодня ж к алтарю!
В автобиографических "Анналах" Гете записал под датой 1799: "Мемуары Стефании де Бурбон Конти возбудили во мне замысел "Внебрачной дочери". Ф.Шиллер первый указал Гете на появление двухтомных записок французской аристократки, вышедших в Париже в 1798 году. Мемуаристка принадлежала по крови к высшей французской знати. Она была побочной дочерью принца Конти (1734-1814), отличившегося в Семилетней войне. Он представил дочь ко двору и просил Людовика XV узаконить ее положение. Однако мать девочки, опасавшаяся за свою репутацию и положение при дворе, стала чинить этому всякие препятствия. Девочку заточили в монастырь, затем отцу было послано ложное сообщение о ее смерти. Подделав документ и выдав ее за восемнадцатилетнюю, ее усыпили и в бессознательном состоянии обвенчали с адвокатом Билле, впоследствии истязавшим свою жену, которая отказывала ему в возможности воспользоваться ее спорными привилегиями. В конце концов ей удалось бежать. Новый король, Людовик XVI, приветливо принял ее, но ничего для нее не сделал. Когда началась революция, Стефания-Луиза Бурбон-Конти продолжала безуспешно бороться за свои попранные права. Жизнь ее, полная бедствий и страданий, закончилась в 1825 году. Зная, что она жива, Гете, работая над драмой, изменил имя героини, а остальные действующие лица обозначил лишь титулами и званиями.
Работа над пьесой длилась с перерывами около трех лет. Она была закончена в первые месяцы 1803 года. 2 апреля того же года в Веймарском театре состоялась премьера. Первое печатное издание вышло в том же году.
"Внебрачная дочь" была задумана Гете как первая часть трилогии, однако написал он лишь эту пьесу. Сохранившаяся схема продолжения и отдельные заметки позволяют составить общее представление об идее трилогии. Она должна была дать обобщенное изображение страны, охваченной революцией. В "Великом