— Нет, я не справлюсь. Это слишком сложно, — с обреченным видом прошептала она. — Я же не знаю никого из этих людей. Откуда мне знать о том, как быть… э-э…

О Господи! Только слез еще ему не хватало!

— Зато я знаю всех этих людей. Точно так же, как и их секреты.

Феба сначала обрадовалась, но затем покачала головой:

— Нет. Это плохая идея. Нам не надо… — Она осеклась, но ее взгляд сказал Рейфу о многом.

Он ласково улыбнулся:

— Согласитесь, мы не сможем все время избегать друг друга, мисс Милбери. Вы же выходите замуж за моего брата и мы живем в одном доме.

Кусая губы, она согласилась:

— Наверное, вы правы. В конце концов, мы же не… — Не договорив, она замолчала, а затем посмотрела на Рейфа. В ее взгляде была решимость. — Ну хорошо. Милорд, я была бы очень признательна вам, если бы вы помогли мне правильно рассадить гостей за свадебным столом.

Феба улыбнулась, а Рейф, заглянув в ее голубые бездонные глаза, понял, что пропал…

* * *

В юридической конторе «Стикли и Вульф» разразился жаркий спор.

— Иди и расскажи ей о нем. Она бедная деревенская девушка и понятия не имеет, что ей грозит, если она свяжется с таким человеком, как он.

— Что значит «с таким человеком, как он»? — Вульф пристально посмотрел на партнера:

— Стик, тебе пора узнать о нем кое-что. Брукхевен! Согласен, глядя на него, этого ни за что не скажешь — честно говоря, будь у меня деньги, мне и самому не помешал бы такой портной, как у него. Но, как ни крути, Стик, Брукхевен — настоящая скотина.

Этот эпитет в устах Вульфа мог означать все, что угодно, — даже добродушное подшучивание. Но так как мистер Стикли не мог похвастаться чувством юмора, то, услышав эти слова, он ахнул:

— Да ты что? Откуда ты знаешь? — Стикли развел руками:

— Говорят, что он убил свою первую жену. Разумеется, скандал вовремя замяли. Но поверь мне на слово: ей-богу, глаза его выдают!

Стикли был потрясен этой новостью.

— Раз он преступник, он должен быть в тюрьме. — После паузы Стикли добавил, округлив глаза: — Бедняжка мисс Милбери! Она же ничего не знает.

Вульф покачал головой:

— И в самом деле, ей можно посочувствовать. Поэтому ты сам смекни, Стик: нужно во что бы то ни стало предотвратить эту свадьбу. И это вовсе не ради нашей с тобой выгоды. То есть, как ты понимаешь, это не единственная причина.

Некоторое время Стикли сидел молча, тщательно обдумывая слова компаньона.

— Это никогда не входило в мои планы… У меня только одна цель: исполнить условия завещания Пикеринга!

Вульф кивнул:

— Разумеется, и я хочу того же самого. Пусть земля будет пухом сэру Хеймишу. — Затем, наклонившись вперед, он добавил: — Поэтому сам знаешь, что надо сделать. Необходимо поскорее сообщить мисс Милбери, в какое опасное положение она попала.

Стикли поднялся с места и стряхнул несуществующие пылинки со своего безупречно чистого костюма.

— Я немедленно об этом позабочусь.

— Поздравляю, молодец! — сказал Вульф ему вслед, затем достал бутылочку превосходного виски. — Надо за это выпить, Стик, — пробормотал он. «Проклятый педант», — подумал он.

Наконец-то получив кабинет в свое единоличное распоряжение, Вульф откинулся на спинку кожаного кресла и положил ноги на столешницу. Бутылку виски при этом он бережно держал в руке.

— О Господи, как же я ненавижу этого хлыща!

Наконец с планом рассаживания гостей за свадебным столом было покончено. Гости были распределены в зависимости от их положения, степени благосостояния, наличия тайных разногласий между ними и их пороков. Закрыв глаза, Феба обессиленно опустилась на подушки диванчика.

— Слава Богу, — пробормотала она. — Спасибо, Марбрук.

— Пожалуйста. Всегда рад помочь, — улыбнулся он.

— Я вам очень признательна, — не открывая глаз, проговорила Феба.

Он ничего не ответил. Пауза затянулась. Открыв глаза, она увидела лицо Марбрука всего в нескольких дюймах от своего лица. Он сидел, опираясь локтем на спинку дивана и подпирая рукой подбородок.

Фебе сразу же вспомнился вечер их знакомства, их беседа, когда они уединились в саду во время бала. Мука, которую Феба читала сейчас в глазах Марбрука, была неоспоримым свидетельством того, что и он тоже не забыл тот вечер.

О, эти глаза… Феба могла бы смотреть в них бесконечно. Ей хотелось исцелить боль, которую она причинила Марбруку. Глядя в его глаза, Феба с недоумением размышляла о том, как люди могут быть так слепы, принимая столь серьезного и честного человека, как Марбрук, за отъявленного негодяя, приписывая ему пороки, которых у него нет.

Не отрывая взгляда от Фебы, Рейф заботливо поправил прядку волос, упавшую ей на лицо. Его рука задержалась на ее щеке на мгновение дольше, чем следовало. От его прикосновения — нежного и невинного — сердце Фебы сжалось от сладкой муки.