— О чем ты? Не понимаю?

Тесс улыбнулась. Но это было не похоже на улыбку, а скорее напоминало звериный оскал хищника перед смертоносным прыжком на свою жертву.

— Я о том пижоне — учителе танцев и блудливой дочке викария, — с победным видом проговорила Тесс. Затем она скрестила руки на груди и гордо вскинула голову. — О девчонке, склонной к пороку. Или ты думаешь, что будешь нужна Брукхевену даже после того, как он узнает, что яблочко кто-то надкусил до него?

Феба посмотрела на Тесс испытующе.

— Викарий не мог тебе об этом рассказать.

— Отчего же? Он мне все рассказал! Перед отъездом в Лондон, прежде чем передать свою дочь под мою опеку, он посчитал своим долгом предупредить меня, с кем мне придется иметь дело!

— Не верю, — после паузы произнесла Феба. — Он никогда бы этого не сделал. Как бы он ни относился ко мне, тебя он презирает. — С угрожающим видом она шагнула к Тесс. — Сейчас же ответь, откуда ты об этом узнала. Об этом случае было известно только трем людям: тому самому пижону — учителю танцев, о котором ты упомянула, моему отцу и мне самой…

Феба постепенно начала догадываться.

— Это ты сама все подстроила! Сама все организовала. Как я могла забыть, кто подослал Терренса в Торнтон? Как ты могла?! Ведь мне тогда было всего пятнадцать лет!

Хотя, если положить руку на сердце, чему тут удивляться? Ведь это же Тесс.

И она не собиралась признавать поражение.

С надменным видом Тесс задрала вверх подбородок.

— И что с того? Твой отец попросил помочь. Ты была неотесанной дикаркой. Викарий попросил меня набрать квалифицированный персонал и учителей.

— Квалифицированный персонал? Как, например, гувернантка, которая все ночи напролет проводила с любовником, оставляя меня без присмотра? Или горничная, которая за неделю выпила все запасы бренди в доме, после чего пропала? — Феба рассмеялась. — Как же я могла так легко попасться на твою удочку? Не уверенная в себе, томящаяся от одиночества девочка и безответственный молодой человек, одержимый погоней за наслаждением…

Тесс поджала губы. Она выглядела встревоженной.

— Я из лучших побуждений помогала твоему отцу. И вот благодарность! Я знала, что этим кончится, когда тот молодой идиот рассказал мне, что ты отдалась ему всего через месяц ухаживаний.

Фебе захотелось поскорее завершить эту сцену.

— Тесс, мне любопытно: а что ты будешь делать, когда все мои тайны будут раскрыты? А что, если все обо всем узнают? Какое оружие ты пустишь в ход тогда? — спросила Феба, глядя на Тесс с ледяным спокойствием. — Давай проверим.

Тесс часто заморгала.

— Что…

— А что, если я обо всем расскажу сама? Если сама дам сплетникам то, чего они так жаждут? А что, если я расскажу им о Терренсе… о Марбруке… и о наследстве Пикеринга?

Тесс судорожно сглотнула.

— Ты… Ты не посмеешь! Подумай о семье… Подумай о своем отце, наконец!

— Ах, думаю, отец это переживет. К вашему сведению, ему никогда особо не нравилась его работа. Став супругой Брукхевена, я смогу купить отцу миленький домик, где он сможет читать книги сколько душе угодно.

— А Дейрдре и Софи? Или тебе все равно, что с ними будет? А я? Обо мне ты не думаешь? Я столько для тебя сделала!

Феба повернулась.

— Дейрдре — красавица, к тому же с большими связями, и у нее нет отбоя от женихов. Я уверена, что у нее в любом случае все будет хорошо.

— Ради Бога, не волнуйся за меня, кузина, — сказала Дейрдре, которая в это время вместе с Софи вошла в комнату. — Моя мачеха, которая любит меня без памяти, — не скрывая иронии, добавила она, — в лепешку ради меня разобьется. — В голосе Дейрдре звучала скрытая ненависть. Одному Богу известно, сколько ей пришлось вытерпеть от Тесс за эти годы. — А что касается Софи…

Всем было понятно, что положение Софи было не таким благоприятным.

— Если уж речь зашла обо мне, — вмешалась в разговор кузина, — имейте в виду: замужество в мои планы не входит. А это значит, что я ничего не теряю.

Феба кивнула. Софи в очередной раз проявила себя как самая благоразумная из них троих.

— Так что сама видишь, Тесс. Кроме тебя, никто не пострадает. Подумаешь — никто не будет приходить к нам в дом и нас никуда не будут приглашать.

Тесс побледнела, но старалась не подавать виду, что испугалась.

— У меня есть друзья — и весьма влиятельные. Они меня не оставят.

— Ты думаешь? А что твои драгоценные друзья скажут, узнав, что ты плохая опекунша и компаньонка? Разве не святой долг леди — защищать юных особ от порока и блюсти приличия, чтобы они могли найти себе выгодную партию? И в конечном итоге, если я открою всем правду о Терренсе, одновременно с этим всплывет и твоя роль в этой истории — весьма неприглядная. Первое, что придет им голову, будет мысль о твоем дурном влиянии на неокрепшую юную душу. Приличные люди будут тебя сторониться. Им в голову не придет доверять тебе своих дочерей.