Стихотворения
вернуться

Блейк Уильям
Шрифт:

То Winter

То Winter

'О Winter! bar thine adamantine doors: The north is thine; there hast thou built thy dark Deep-founded habitation. Shake not thy roofs, Nor bend thy pillars with thine iron car.' He hears me not, but o'er the yawning deep Rides heavy; his storms are unchain'd, sheathed In ribbed steel; I dare not lift mine eyes, For he hath rear'd his sceptre o'er the world. Lo! now the direful monster, whose skin clings To his strong bones, strides o'er the groaning rocks: He withers all in silence, and in his hand Unclothes the earth, and freezes up frail life. He takes his seat upon the cliffs,—the mariner Cries in vain. Poor little wretch, that deal'st With storms!—till heaven smiles, and the monster Is driv'n yelling to his caves beneath mount Hecla.

К Зиме.

Перевод В. Потаповой

Зима, замкни алмазные врата! На Севере уходит в глубь земли Твой мрачный кров. Не сотрясай его, Не гни подпор железной колесницей. Не слышит!-Над зияющей бездной Несется тяжело, свой грозный скипетр Воздев и стаю бурь спустив с цепи. Окованы они ребристой сталью. Но чу! Страшилище шагает — кожа Да кости, — а под ним утесы стонут. Вот-вот разденет землю, чтоб морозом Дыханье жизни хрупкой умертвить. Оно садится на скалу. Злосчастный, Со штормом бьется мореход, пока Улыбка небо озарит и рухнет Чудовище в провалы Геклы с воем.

Mad Song

Mad Song

The wild winds weep, And the night is a-cold; Come hither, Sleep, And my griefs unfold: But lo! the morning peeps Over the eastern steeps, And the rustling beds of dawn The earth do scorn. Lo! to the vault Of paved heaven, With sorrow fraught My notes are driven: They strike the ear of night, Make weep the eyes of day; They make mad the roaring winds, And with tempests play. Like a fiend in a cloud, With howling woe After night i do crowd, And with night will go; i turn my back to the east From whence comforts have increas'd; For light doth seize my brain With frantic pain.

Безумная песня.

Перевод Л. Парина

В клоках небосклон, Студеный и лютый. Коснись меня, Сон, Печали распутай! Но щурится заря, Восток животворя. Щебетание утренних птах Занялось в небесах. И в полог угрюмый, В шатер небоската Летят мои думы, Печалью чреваты, Смущая ночи слух И взоры солнцу застя, И вселяют безумную ярость В бушеванье ненастья. Как морок, плыву И в туче рыдаю. Я ночью живу — Наутро истаю. К востоку спиной повернусь, Приманкой его не прельщусь, Ибо свет обжигает мой мозг, Как расплавленный воск.

То the Muses

То the Muses

Whether on Ida's shady brow, Or in the chambers of the East, The chambers of the sun, that now From ancient melody have ceas'd; Whether in Heaven ye wander fair, Or the green corners of the earth, Or the blue regions of the air Where the melodious winds have birth; Whether on crystal rocks ye rove, Beneath the bosom of the sea Wand'ring in many a coral grove, Fair Nine, forsaking Poetry! How have you left the ancient love That bards of old enjoy'd in you! The languid strings do scarcely move! The sound is forc'd, the notes are few!

К музам.

Перевод В. Потаповой

На склонах Иды затененных, В чертогах, что Восток воздвиг, — В покоях, солнцем напоенных, Где песнопений смолк язык, Вы обретаетесь, богини, Иль в небесах, среди миров? Иль в тех слоях, где воздух синий Рождает музыку ветров? Или под лоном вод зеркальных Вы, девять богоравных дев, Средь рощ коралла, скал хрустальных Сошлись, поэзию презрев? Как вы могли забыть о чудной Любви к певцам ушедших лет? Ослабли струны, звуки скудны, Нот мало, искренности нет!

Blind Man's Buff

Blind Man's Buff

When silver snow decks Susan's clothes, And jewel hangs at th' shepherd's nose, The blushing bank is all my care, With hearth so red, and walls so fair; 'Heap the sea-coal, come, heap it higher, The oaken log lay on the fire.' The well-wash'd stools, a circling row, With lad and lass, how fair the show! The merry can of nut-brown ale, The laughing jest, the love-sick tale, Till, tir'd of chat, the game begins. The lasses prick the lads with pins; Roger from Dolly twitch'd the stool, She, falling, kiss'd the ground, poor fool! She blush'd so red, with side-long glance At hob-nail Dick, who griev'd the chance. But now for Blind man's Buff they call; Of each encumbrance clear the hall— Jenny her silken 'kerchief folds, And blear-eyed Will the black lot holds. Now laughing stops, with 'Silence! hush!' And Peggy Pout gives Sam a push. The Blind man's arms, extended wide, Sam slips between:—'O woe betide Thee, clumsy Will!'—But titt'ring Kate Is penn'd up in the corner straight! And now Will's eyes beheld the play; He thought his face was t'other way. 'Now, Kitty, now! what chance hast thou, Roger so near thee!—Trips, I vow!' She catches him—then Roger ties His own head up—but not his eyes; For thro' the slender cloth he sees, And runs at Sam, who slips with ease His clumsy hold; and, dodging round, Sukey is tumbled on the ground!— 'See what it is to play unfair! Where cheating is, there's mischief there.' But Roger still pursues the chase,— 'He sees! he sees!' cries, softly, Grace; 'o Roger, thou, unskill'd in art, Must, surer bound, go thro' thy part!' Now Kitty, pert, repeats the rimes, And Roger turns him round three times, Then pauses ere he starts—but Dick Was mischief bent upon a trick; Down on his hands and knees he lay Directly in the Blind man's way, Then cries out 'Hem!' Hodge heard, and ran With hood-wink'd chance— sure of his man; But down he came.—Alas, how frail Our best of hopes, how soon they fail! With crimson drops he stains the ground; Confusion startles all around. Poor piteous Dick supports his head, And fain would cure the hurt he made; But Kitty hasted with a key, And down his back they straight convey The cold relief; the blood is stay'd And Hodge again holds up his head. Such are the fortunes of the game, And those who play should stop the same By wholesome laws; such as all those Who on the blinded man impose Stand in his stead; as, long a-gone, When men were first a nation grown, Lawless they liv'd, till wantonness And liberty began t' increase, And one man lay in another's way: Then laws were made to keep fair play.

Игра в жмурки.

Перевод С. Маршака

Только снег разоденет Сусанну в меха И повиснет алмаз на носу пастуха, Дорога мне скамья пред большим очагом Да огнем озаренные стены кругом. Горою уголь громоздите, А поперек бревно кладите. И табуретки ставьте в круг Для наших парней и подруг. В бочонке эль темней ореха, Любовный шепот. Взрывы смеха, Когда ж наскучит болтовня, Затеем игры у огня. Девчонки шустрые ребят Кольнуть булавкой норовят. Но не в долгу у них ребята — Грозит проказницам расплата. Потом оправила наряд, На Джона бросив томный взгляд. Джон посочувствовал девчурке. Меж тем играть решили в жмурки И стали быстро убирать Все, что мешало им играть. Платок сложила Мэг два раза И завязала оба глаза Косому Виллу для того, Чтоб он не видел ничего. Чуть не схватил он Мэг за платье, А Мэг, смеясь, к нему в объятья Толкнула Роджера, но Вилл Из рук добычу упустил. Девчонки дразнят ротозея: «Лови меня! Лови скорее!» И вот, измаявшись вконец, Бедняжку Кэт настиг слепец. Он по пятам бежал вдогонку И в уголок загнал девчонку. — Попалась, Кэтти? Твой черед Ловить того, кто попадет! Смотри, вот Роджер, Роджер близко!. И Кэтти быстро, словно киска, В погоню кинулась за ним. (Ему подставил ножку Джим.) Надев платок, он против правил Глаза свободными оставил. И, глядя сквозь прозрачный шелк, Напал на Джима он, как волк, Но Джим ему не дался в руки И с ног свалил малютку Сьюки. Так не доводит до добра Людей бесчестная игра!.. Но тут раздался дружный крик: «Он видит, видит!» — крикнул Дик. «Ай да слепец!» — кричат ребята. Не спорит Роджер виноватый. И вот, как требует устав, На Роджера наложен штраф: Суровый суд заставил плута Перевернуться трижды круто. И, отпустив ему грехи, Вертушка Кэт прочла стихи, Чтобы игру начать сначала. «Лови!» — вертушка закричала. Слепец помчался напрямик, Но он не знал, что хитрый Дик Коварно ждет его в засаде На четвереньках — шутки ради. Он так и грохнулся... Увы! Все наши планы таковы. Не знает тот, кто счастье ловит, Какой сюрприз судьба готовит... Едва в себя слепец пришел И видит: кровью залит пол. Лицо ощупал он рукою — Кровь из ноздрей бежит рекою. Ему раскаявшийся Дик Расстегивает воротник, А Сэм несет воды холодной. Но все старанья их бесплодны. Кровь так и льет, как дождь из туч, Пока не приложили ключ К затылку раненого. (С детства Нам всем знакомо это средство!) Вот что случается порой, Когда плутуют за игрой. Создать для плутовства препоны Должны разумные законы. Ну, например, такой закон Быть должен строго соблюден: Пусть люди, что других обманут, На место потерпевших станут. Давным-давно — в те времена, Когда людские племена На воле жили, — нашим дедам Был ни один закон неведом. Так продолжалось до тех пор, Покуда не возник раздор, И ложь, и прочие пороки, — Стал людям тесен мир широкий. Тогда сказать пришла пора: — Пусть будет честная игра!