Исходя из этого, 18-я армия получает задачу готовиться к долговременной обороне. 1 — я пехотная дивизия должна быть выведена на отдых, чтобы затем ее можно было бы задействовать в 1-м армейском корпусе. Сегодня в разговоре с генерал-полковником фон Кюхлером я еще раз обсудил этот вопрос, а также возможность захвата острова Осмуссаар. Атака острова возможна лишь после того, как 18-я армия доложит, что имеет достаточную поддержку со стороны флота и авиации. Атака островов на внешней оконечности Кронштадтской бухты не будет проводиться, потому что Кронштадтский район исключен, как объект для наступления.

Примечание составителя Георга Майера:

В журнале боевых действий группы армий «Север» приводится текст телеграммы командующего группой в адрес 18-й армии: «27 октября в 17.15…Пункт 2: «Вопрос о Ленинграде и особенно о местном гражданском населении все больше беспокоит командующего. Главнокомандующий сухопутными войсками (Браухич. — Ю. Л.) предложил перед нашими позициями создать минные поля, чтобы избавить войска от непосредственной борьбы с мирным населением. В случае, если войска «красных» сдадутся в районе Ленинграда и Кронштадта и их оружие будет собрано, а они сами будут отправлены в плен, командующий группой армий будет считать нецелесообразным продолжать блокаду города. Тогда войска должны быть переведены в казармы. Также и в этом случае большая часть населения погибнет, но, по крайней мере, не на наших глазах. Кроме этого, нужно рассмотреть возможность отвода части населения из города по дороге на Волховстрой»».

Примечание составителя Георга Майера:

Из допроса историографа группы армий «Север» Хей-немейера на 12-м Нюрнбергском процессе (протокол, стр. 2625). Хейнемейер вспоминает о телефонном разговоре между Леебом и Гитлером (дата не указана. — Ю. Л.)9 который он, по роду своей деятельности, обязан был слушать и фиксировать: «Риттер фон Лееб вновь сделал попытку изменить вышестоящее решение от 12 октября (не принимать капитуляцию Ленинграда. — Ю. Л.), причем он снова представил донесение по обстановке в Ленинграде. Фельдмаршал выразил свою озабоченность тем, «что должно произойти, если однажды перед колючей проволокой начнут скапливаться женщины, поднимающие на руках своих детей?» Гитлер ответил: «В этом случае будет открыт огонь». Фельдмаршал ответил: «Это может произойти один раз, но больше не повторится. Немецкие солдаты не стреляют в женщин и детей. Впервые будет создан прецедент, когда войска откажутся повиноваться, и возникнет кризис дисциплины с тяжелыми последствиями»».

Наконец на Ладожском озере утихли штормы, начавшиеся 23 октября. Возобновилась доставка продуктов в Ленинград водным путем.

Ночь прошла спокойно, и утром не раздавалось ни одного выстрела наших орудий. Вдали слышен фронт. Ночью выпало много снега, который налипает, препятствуя движению. Поэтому первая половина дня была использована для дальнейшего обустройства наших жилищ. В снарядной гильзе мы растопили снег для стирки носков и подворотничков.

Оценка обстановки командующим группой армий «Север»: Сегодня я посетил командующего 16-й армией, чтобы ознакомиться с обстановкой…

Относительно оперативного направления «Тихвин» я не имею никаких возражений. Генерал-полковник Буш может продолжать наступление по своему усмотрению…

Стремясь перерезать железную дорогу, по которой в сторону Ладожского озера подвозятся продукты для Ленинграда, враг перешел в наступление из района Киришей. Наши войска сражались самоотверженно, однако численное превосходство врага помогло гитлеровцам прорваться к Волхову. Начался артиллерийский и минометный обстрел железнодорожной станции Волховстрой.

Сформированный в свое время на судостроительном заводе имени А. А. Жданова полк, преобразованный впоследствии в 25-й стрелковый, 28 октября на самолетах переброшен в район Тихвина. Через два часа после посадки полк вступил в бой в районе деревни Липная Горка, от которой до Тихвина оставалось немногим более 25 километров.

В связи с уходом с Ораниенбаумского плацдарма 8-й армии, 28 октября здесь образована Приморская оперативная группа Ленинградского фронта. В ее состав под командованием генерал-майора А. Н. Астанина вошли 48-я стрелковая дивизия, 2-я и 5-я бригады морской пехоты, Объединенная школа береговой и противовоздушной обороны КБФ и некоторые другие части.

Умер муж Ирины Левицкой. Она даже не огорчена.

Вчера пополудни наши орудия произвели несколько выстрелов, но это был самый тихий день из всех, что мы провели на позиции. Вечером я сидел у огня и писал письмо Лоте (сестра Буффа. — Ю. Л.). Ночь прошла спокойно. С утра тоже тихо. На других участках слышен сильный шум боя. Русские, похоже, вновь пытаются форсировать Неву.

У меня несколько просьб. Чего нам в долгие вечера не хватает, так это света. Нельзя ли прислать несколько свечей и батареек? В этой глуши абсолютно нечего купить. Сегодня после обеда вновь было спокойно. Мы сделали лишь несколько выстрелов. Снаружи пакостно. Мокрый снег уже по щиколотку. А с запада дует холодный ветер. Начинаешь ценить свою землянку, особенно после философской фразы Петера, вернувшегося с поста после холодной ночи: «Такая маленькая нора и так много счастья!»

Почта, которая удивительным образом приходит почти ежедневно, сегодня одарила меня особенно щедро. Письма от Лоты и Теклы, марципан от тети Марии, зеленый сыр от Метхильды, открытки от доктора Шенцеллера и брата Йоахима. Получил также письма из Бельгии. Одно на французском языке от моих квартиросдатчиков Дюпо в Пети Рояль и другое на голландском — от господина ван ден Хо-увеля из Антверпена. Сразу же написал ответ. У меня по-прежнему все в порядке. В последние дни у нас больше не было потерь. Только мерзкая погода и трудности с обустройством. Чувствую себя здоровым, ни разу не простужался, хотя ноги несколько раз замерзали. Снабжение сейчас хорошее и достаточное. Сегодня русские вновь немного стреляли. Но их снаряды ложатся далеко за нами.