И Торн прекрасно понимал, почему это происходит.

— Как вы считаете, какую роль сыграли чиновники МКОБ в том, что случилось с Сарой Хенли?

Ропер облизал губы и поставил чашку на стол.

— А какое отношение это имеет к вашему похищению?

Торн даже не снизошел до ответа.

— Послушайте, было принято два решения. Оглядываясь на прошлое — нам всем хорошо известно, что это никогда не помешает, — можно сказать: одно из них было неверным.

— Решение сказать Гранту Фристоуну, что вы сообщили его невесте всю его подноготную?

— Мы лишь собирались это ей сообщить, — уточнил Ропер. — Однако нам не представилась такая возможность. Фристоуна оповестили о решении комитета, но не успели и слова сказать мисс Хенли, как Фристоун налетел как ураган и убил ее.

Участникам утреннего совещания предлагали круассаны. Торн оставил их без внимания, а теперь почувствовал приступ голода — сказывалось то, что он не завтракал сегодня. Он потянулся за печеньем.

— Кому взбрело в голову его предупреждать?

— В этом не было ничего особенного, — вздохнул Ропер. — У нас была такая политика: держать досрочно освобожденного — «клиента», или как там это называют сейчас — в курсе важнейших событий. Понятно, что он имел право знать, кому будет рассказано о его «послужном списке». Хозяин квартиры, которую он снимал, был в курсе. Фристоуну сообщили, что и его врач все знает. Кое-кто полагал, что это его право.

— Кое-кто?

Ропер посмотрел на Торна долгим взглядом. Он чувствовал, что вот-вот взорвется и потребует проявлять элементарное уважение, не говоря уж о субординации. Начать с того, что обращение «сэр» было бы вполне уместно, даже если не учитывать того, что он, Ропер, старше по должности. Но в конце концов ему показалось, что такое требование, как никакое другое, будет для него унизительным.

— Вопрос в том, как расставить акценты, — ответил он. — Если бы вы спросили тех, кто связан с МКОБ, для чего существует эта организация: для того, чтобы обезопасить общество, или для того, чтобы возвратить в общество бывшего преступника — вероятнее всего, вы не получили бы однозначного ответа. Одно тесно связано с другим, обе эти задачи являются частью общей стратегии.

— Но в реальности все было не совсем так, верно?

— Существовало… м-м-м… расхождение во взглядах. Некоторые стоят всецело на стороне потерпевших и видели свою задачу в том, чтобы не допустить новых жертв. У других было более лояльное отношение к осужденным. Они полагали, что после отбытия срока заключения осужденному необходимо предоставить возможность вновь стать полезным членом общества. Следует истолковывать сомнения в пользу обвиняемого, а не подозревать его во всех смертных грехах, — Ропер откинулся в кресле и скрестил руки на груди. — Последние верили, что смогут оказать посильную помощь Гранту Фристоуну и он встанет на ноги. Первые же просто ждали, когда он вновь оступится.

Он поднял руку вверх, потом опустил на колено и ласково погладил брюки.

— И давайте, инспектор, определимся: какая из сторон в этом споре, в котором участвовал и я, уж наверняка не имеет отношения к вашему расследованию?

Для Торна это была настолько же бесперспективная задача, как и попытка примирить тех, кто считает, что стакан наполовину полон, с теми, кто считает, что он наполовину пуст.

— И как же преодолевались эти… расхождения?

Отвечая на этот вопрос, Ропер отвел взгляд от Торна:

— Мы шли на компромиссы.

— Кто шел? Кто принимал решения?

— Решения принимались в ходе обсуждения.

— Неужели голосованием?

— Ну, не так формально. Вероятно, мнения определенных ведомств имели больший вес. Послушайте, я точно не помню, кто, когда и какое решение принимал. Сейчас я, честно говоря, не понимаю, какое это имеет значение.

— Возможно, и никакого. — Исходя из того, что случилось с Сарой Хенли, Торн догадался, что провалы в памяти Ропера, и не только у него, могут быть весьма значительными.

Со своего места Торн видел полицейский вертолет, который медленно кружил где-то в километре от здания, на высоте тринадцатого этажа, может, даже и немного ниже. Торну было известно, что все снимки, сделанные с вертолета, передаются в центральное управление. Внезапно ему показалось, что вертолет управляется откуда-то издалека и летит подобно детской радиоуправляемой игрушке. Он представил себе белеющий на ручке джойстика палец командира, который направлял вертолет по кругу. Ропер обернулся.

— Вы летали на вертолете?

Торн отрицательно покачал головой. Вертолет был уже над ними, готовясь сбросить то ли трап, то ли труп.

— А я однажды летал. Вид, я вам доложу, — дух захватывает!

— Издалека все кажется лучше, чем есть, — заметил Торн.

Ропер пристально посмотрел на Торна, потом бросил взгляд на часы.

— Боюсь, больше я не могу уделять вам время…

— Как вы считаете, Грант Фристоун мог похитить ребенка?

— Я даже не уверен, что он убийца, — ответил Ропер.