IV

По лестнице, ведущей из жилых комнат в общий зал, торопливо шлёпали чьи-то босые ноги. Тётушка Шалук разогнулась от работы, думая, что это кто-то из мальчиков, однако в дверь вбежала Римэ. По тому, насколько она была небрежно одета и растрёпана, пожилая женщина испугалась, не вернулось ли к Прорицательнице с таким трудом изгнанное безумие. Однако, даже беглый взгляд успокоил хозяйку — глаза у Римэ были вполне здравы.

— Что ж ты, хорошая моя, босиком-то ходишь? Не маленькая уже, — уютно, как кастрюлька с молоком заворчала Шалук, и осеклась. — Что-то случилось?

Некоторое время Римэ молчала, собираясь с духом. Потом села. Усадила рядом хозяйку и тихо сказала:

— Беда у нас! Сиэл погибла…

— Что ты! Что ты, хорошая моя… — недоверчиво замахала на неё рукой Шалук, с ужасом понимая, что та говорит правду. — Не может быть! Там же Мисмак и Хаймер, и Отэп и этот мальчик. Как же его? Таситр! Да и Кайниол наш никогда маму в обиду не даст… Нет! — говорила она бессмысленные успокаивающие слова, чувствуя, как сами собою набегают слёзы. — Да как же это, хорошая моя? Совершенно того не может быть…

— Я видела… — с нажимом произнесла Прорицательница, - У неё был танцевальный поединок с женой Императора. Они несколько часов кряду сражались. Наша Сиэл победила и совсем уже собралась уходить. А потом упала и умерла… Завтра Мисмак привезёт её домой.

Тётушка Шалук тихо и горько плакала. О том, чем заканчиваются танцевальные поединки, она знала не понаслышке.

Римэ била крупная дрожь. На пороге появились брат Мренд и Кинранст.

— Ты уверена? — спросил Волшебник, укутывая хрупкие плечи жены пледом.

Она только прижалась пылающей щекой к его руке.

— Я тоже это видел, — ответил за неё Художник.

Он достал из своей неизменной папки листок. Поначалу на нём не было видно практически ничего. Потом стал заметен клубящийся огненно-дымный вихрь. Наконец, через него проступили два женских лица. Одно из них было искажено ненавистью, страхом и смертным сожалением. Другое, нарисованное вполоборота, спокойно и торжествующе смотрело, как будто из другого мира. Казалось, Сиэл прощается со всеми, кого любила.

— Мальчики! — всполошилась Шалук.

В зал вбежали два хохочущих тоненьких, похожих на Мисмака паренька, тащивших по громадной охапке цветов. Следом размашисто шагал Рёдоф. Замыкала шествие, слегка притомившаяся от долгой прогулки, Риаталь.

Брат Мренд попытался поспешно спрятать листок, но младший из мальчиков радостно крикнул:

— Там мама нарисована! Какая красивая! А куда она уходит?

— Дай сюда! — всмотрелся в рисунок старший и тихо спросил. — Дед! Она не вернётся?

Старик, очевидно объяснивший детям, что мама отправилась помогать Кайниолу, тяжко вздохнул и, потрепав паренька по дымчатым вьющимся волосам, глянул в заплаканное лицо Шалук и пробурчал:

— Похоже, что так…

Риаталь охнула, села и прикрыла руками живот. Она изнывала от неизвестности, но так и не решилась спросить, что с Хаймером.

В зале воцарилась такая тишина, какой там не было с момента исчезновения дюков.

— Да, и вот ещё что… — совершенно потерянным тоном добавила Римэ. — Арнит признал Кайниола своим Наследником и Соправителем…

V

Воспользовавшись первой же возможностью, тётушка Шалук покинула зал и отправилась в один из самых дальних подвалов…

Давным-давно, когда она жила в других краях далеко от Дросвоскра, ей тоже пришлось пройти через танцевальную дуэль с ведьмой, погубившей всю её родню. Та хотела заполучить в ученицы маленькую дочь, тогда ещё совсем молодой Шалук. Обещала сделать из девочки великую волшебницу, научить обходить Квадру… Только цену заломила уж слишком высокую — доброе и певучее детское сердечко должно было навсегда остыть… Могла ли такое допустить мать? Отказала она злой колдунье. Та ушла, но в покое девочку не оставила — видно всё надеялась улестить.

Тогда муж Шалук, парень честный и добрый, прогнал злодейку прочь из города. Казалось, всё улеглось… Но через неделю он заболел и несколько дней мучительно умирал. Тогда молодая вдова не связала его гибель с именем ведьмы — слишком уж больно ей было.

Потом, когда горе стало слегка утихать, на Шалук обрушился просто шквал смертей. Чем-то отравился отец. Споткнувшись едва ли не на ровном полу, зашиблась насмерть мать. Погиб на охоте брат. Даже по дальним родственникам и друзьям прошлось проклятье злой колдуньи.