– Вик, ты слышишь? У меня будет ребёнок…

Его руки, такие сильные, приносящие всегда только уверенность и защиту, стали как будто невесомыми. Он сам будто исчез куда-то разом в один миг. Глория даже перестала чувствовать не только его прикосновения, но и мысли.

– Как?? – Он качнулся назад на подкосившихся ногах, но всё же устоял, сделав над собой усилие. – Как же так?

Глория смотрела ему в лицо снизу, его бледность немного даже испугала её.

– Уже второй месяц пошёл…

Виктор был в шоке: это известие просто выбило его из колеи, но всё же попытался улыбнуться, понимая, что выглядит не самым лучшим образом.

– Я сделала это искусственно… Малыш из пробирки! Мэри Пауэлс сказала, что на Сионе – она сама сионийка – это частое явление, – Глория говорила быстро, сбивчиво, боясь, что Виктор остановит её на полуслове, перебьёт, не даст договорить. – У нас в лаборатории, в банке данных, есть все анализы на каждого приезжего из рабочего персонала. А Мэри – заведующая банком… Она помогла мне с разрешением…

– Нет, не это!.. – Виктор отшатнулся, отступил на шаг, отвернулся, скрывая лицо. Какое-то время он молчал, устало ссутулясь, засунув руки в боковые карманы брюк. А Глория смотрела на него, не мигая и почти не дыша, боясь пропустить его ответные слова, увидеть реакцию на услышанное. Она попыталась «услышать» его мысли, узнать, что он думает, но в голове не появлялось ничего дельного, связного – одни малопонятные обрывки мыслей… Бесполезное дело, что-то пытаться понять! Виктор и сам не знал, что и думать!

– А как же генетическая несовместимость? – хрипло прошептал он, глянув на Глорию через плечо.

– Да, об этом в первую очередь я и хотела рассказать тебе, – ответила она, с трудом выдержав его взгляд. – Я и не знаю даже, с чего начинать? Как рассказать всё попонятнее?

Она стояла, склонив голову и стиснув руки, покусывала костяшки пальцев. И Виктор, глядя на неё, понял: боится! Глория и правду боялась чего-то. Ответных слов? Неизвестных последствий?

Он стоял, не шевелясь и понимая только одно: поможет ей только искренний рассказ. Вдвоём, вместе, они справятся со всеми неприятностями. Вот только молчание и вид Глории с каждой минутой пугали Виктора всё больше своей недосказанностью, тяжестью того груза, что лежал теперь на плечах Глории, давил на нее неотвратимо… «Какая же она маленькая!!!»

– Ну? – выдохнул Виктор, наконец, зная, что только своей решительностью и настойчивостью сможет придать ей сил, заставить её говорить.

– Помнишь, как-то я говорила про то, что смогла вывести новый вид орхидей, – начала Глория откуда-то издалека о том, чего Виктор совсем не ожидал услышать. Он чуть качнулся вперёд с пяток на носочки, вскинул голову, хватанув воздух губами: вот-вот заговорит, перебьёт с таким трудом начатый рассказ. Но Глория остановила его еле заметным взмахом раскрытой ладони. Голос её стал твёрже, сильнее. – Нет, подожди! Выслушай меня с начала и до конца! Я смогла скрестить такие растения, которые несовместимы генетически. Раньше это было невозможно. И полученный гибрид вполне жизнеспособен. – Глория чуть перевела дух, – Я не знаю, как мне это удалось! Наверное, Гаргата права: дилетантам везёт… Иногда. Может, это какая-то доля процента, если говорить о теории вероятности. Свет видит! Я вычленяла несхожие части из цепочек ДНК, изучала хромосомы… Да я и сама мало что в этом понимаю! – воскликнула она в отчаянии, с мольбой глядя на Виктора. – Мне просто повезло! Моими руками правила судьба! Все, кто знает об этом случае, удивляется до сих пор. Им занимается теперь весь отдел… Вик, я сделала открытие, – Глория немного помолчала. – И я… я поторопилась воспользоваться им, – Глория опустила голову, закрыв лицо руками, всё тело её дрожало, как от рыданий, но голос при этом оставался твёрдым. – Я повторила весь этот опыт в той же последовательности, но с нашими половыми клетками. Даже первые две неудачи меня не остановили… Результат третьей пробы растёт у меня внутри…

Глория замолчала, не в состоянии больше продолжать свой рассказ, но рук с лица не убрала. Виктор неслышно подошёл к ней и молча, но ободряюще обнял за плечи.

– Ну и что? Что в этом такого страшного? – спросил он мягко и очень тихо. Глория подняла на него огромные, наполненные слезами глаза и, улыбнувшись всё той же виноватой улыбкой, прошептала:

– Прости меня, Вик, прости, если сможешь…

– О чём ты?!! – он коротко рассмеялся в ответ, коснувшись губами её волос у виска. – Какие там «прости»? Хватит!

– Я не сказала тебе обо всём раньше, – продолжала Глория. – Не спросила твоего согласия… Сама по себе… Как ополоумевшая, вцепилась в эту идею… Ничего перед собой не видя… И вообще, как это всё глупо, по-детски… – Она ткнулась лбом Виктору в плечо, ещё раз и ещё, как будто пыталась разбить себе голову. Он отстранил от себя девушку, придерживая одной рукой, а другой – стал вытирать слёзы с её лица. Глория стояла, покорная и слабая, казалось, она разом лишилась сил и стояла на ногах только благодаря его поддержке. – Но это ещё не всё, совсем не всё, – прошептала Глория, не открывая глаз. – Я даже боюсь представить, какого монстра я, возможно, вынашиваю внутри себя…

Рука Виктора, придерживающая её за плечо, при этих словах сжалась, стиснула до боли в костях – Глория невольно застонала, открыв глаза, и встретила, – как холодом обожглась – синеву его пронзительного, наполненного болью взгляда.

– Прости, Вик… – вырвалось само собой.

Виктор, опомнившись, убрал руку, но не отстранился, просто прижался к ней всем телом, положив подбородок ей на плечо. Глория ощущала немое отчаяние и тупую непроходящую боль в этом его движении, в самом прикосновении, в его взгляде, глядящем куда-то за спину, в пустоту, но при этом таком осязаемо холодном и опустошённом. Но и не говорить она не могла, хотя последние слова были самыми трудными и жёсткими для обоих: