Одно было понятно: статуэтку надо было разрушить, тогда она вместе со своей целостностью половину потенциала потеряет, а куски можно разбросать, и даже если не разбрасывать, в осколках потенциал начнет быстро рассасываться. Была только одна проблема – при разрушении эта штука так жахнет высвободившейся энергией, что только смотри, чтобы какого-нибудь землетрясения не случилось.

Одна свечка зашипела и потухла, и я поспешно зажег новую. Осталось еще пару огарков, а решение проблемы так и не приходило мне в голову. Я еще потрепыхался мыслями туда-сюда и замер в тоскливом ожидании. Вскоре в подсвечнике осталась только одна свеча. Я вздохнул и приступил к единственному реально возможному плану, о котором даже не хотел думать.

Сначала я суетливо отыскал увиденную раньше тяжеленную железную колотушку, которая вполне тянула на среднюю кувалду, и подошел к статуэтке. Мысли мои почему-то крутились вокруг Люси. Вам, людям, покажется смешным, но мне хотелось посвятить этот, наверно, глупый поступок ей. Я принес девушке столько неприятностей, что это было единственное доброе дело, которое могло меня оправдать в собственных глазах.

Последняя свеча замерцала, потрескивая и возвещая о завершении своего срока службы. Больше времени не оставалось. Я замахнулся кувалдой, точно прицелившись на статуэтку, и в самый момент, когда тяжелый металл обрушивался на черное стекло, «выглянул» из Женькиной шкуры, чтобы принять на себя волну инферно от разлетающегося на мелкие осколки артефакта, и хоть как-то смягчить последствия своей авантюрной деятельности…

Я очнулся от болевого шока, в полной темноте, нарушаемой только слабыми туманными сполохами. Сознание постепенно начало собираться в кучу, и я уже стал подумывать, что же такое могло произойти, как окружающая действительность стала самым настойчивым образом привлекать мое внимание. Я чувствовал, как на меня все больше давит темнота, причем это ощущение стремительно усиливалось.

Наконец меня пронзила, как молния, догадка: я же проваливаюсь в глубины преисподней! Как сама догадка, так и мои дальнейшие действия строились исключительно на интуиции, так как соображать, почему так приключилось, совершенно не было времени.

Я только попытался «оглянуться» и хоть что-то предпринять, как получил почти шокирующий удар инферно. Ощущение было примерно такое, как если бы засунуть голову в микроволновку и включили тумблер. Не пробовали? Ну и не советую – это можно проделать только раз, по крайней мере, на Земле. Но я сейчас был не на Земле, и чисто рефлекторно «спрятался» внутрь себя – как рак отшельник в свою раковину.

Однако что-то позитивное произошло, поскольку мелькание сполохов остановилось, и гнетущее чувство больше не усиливалось. Больше «не высовываясь», потихоньку огляделся: похоже, я, наконец, где-то был. Вокруг в темноте прорисовывались контуры каких-то кривых деревьев, а в нос ударил запах, то ли гнили, то ли плесени.

«Уф-ф!» - облегченно вздохнуло буквально все внутри меня. Кажется, я куда-то приземлился. Теперь, пока не наделал очередных глупостей, мне нужно все основательно обдумать, а прежде всего, понять, как здесь оказался. Но как ни пытался привести в порядок свои мысли, они упирались в момент, когда железная колотушка обрушилась на черного самадхи. Я еще помнил брызги разлетающихся осколков, боль от того, что «высунулся» из брони Женькиного организма, и все – как будто выключили свет, а вместе с ним и все остальное.

Ладно, если память не хочет мне помогать, то попробую восстановить пробел с помощью логики. В общем-то, произошло то, что и должно было произойти, но почему я все еще себя ощущаю? Я-то приготовился к полной аннигиляции с развоплощением. Значит, то ли черное излучение артефакта прошло мимо, то ли…

«Да! Конечно!» - я взглянул на средний палец правой руки: оно было на месте. Вот ведь как бывает: делаешь что-нибудь с одной целью, а оно срабатывает совершенно при других обстоятельствах. Программка зеркальной защиты моей сущности, которую мы с ангелами установили буквально перед так толком и не несостоявшейся битвой экстрасенсов, защитила меня от излишков волны тяжелого излучения.

«Что же получается?
– вдруг посетила меня следующая догадка: Эта же защита меня чуть и не угробила!» После того как меня вышибло из Жениного тела, я, естественно, угодил прямиком в инферно, которое было замкнуто на «черную дыру» в изнанке реала. А здесь я, вместо того чтобы развоплотиться или среагировать с антагонистической окружающей средой, пошел падать сквозь миры ада, словно нож сквозь масло. И не удивительно – ведь эта программа отражала на инферно его собственные эманации, то есть, чем глубже я проваливался, тем тяжелее шло отражение от меня. Так что я в любом слое казался «своим» клиентом.

Хорошо хоть додумался немного «вылезти» из-под защиты, а то бы так и воткнулся в самое дно самого последнего ада. Мне вообще крупно повезло – ведь «высунись» я чуть больше, и уже нечему было бы высовываться, а в глубинах преисподней рванула бы маленькая аннигиляционная бомбочка. Но, несмотря на свою «удачливость», мне было страшно стыдно за столь бездарно утраченное тело друга. С другой стороны, эта жертва была принесена не зря: артефакт разрушен, и вряд ли эти осколки теперь послужат для дела инферно, ведь большая часть потенциала утрачена, а то, что осталось, быстро рассосется в реале.