— С каких это пор ты стал мне чужим?

— Но я хотел сказать...

— Иди.— Нерон снова указал на статую.— И помни, что жизнь твоего императора сегодня может быть в твоих руках.

— Прости, я не очень тебя понимаю.

Нерон недобро улыбнулся:

— Ты ведь слуга императора, Марк, ты сам мне сказал об этом.

— Да, это так.— Отон кивнул, но не вполне твердо.

— Тогда ты должен знать, что делают со слугами, не понимающими волю своего господина.

— Прости.— Отон виновато улыбнулся.

— Иди,— приказал Нерон,— и будь настороже. Моя мать иногда превращается в львицу. Ты должен знать, что тебе делать, если она выпустит когти.

Отон, неслышно ступая, отошел и спрятался за статую. Нерон повернулся к двери и велел пригласить Агриппину.

Чуть только она вошла, он шагнул к ней, расставив руки в стороны и ласково улыбаясь.

— Твой сын приветствует тебя! — произнес он Громко и обнял мать так стремительно, будто больше всего боялся, что она станет рассматривать его лицо.

Продолжая обнимать, он повел Агриппину к окну, усадил, сел рядом, едва не касаясь ее коленями.

— Видишь, как я рад,— сказал он, держа ее руку в своей.— У тебя примерный сын.

Агриппина, улыбаясь чуть напряженно, смотрела на него.

— Скажи, хорошо ли ты чувствуешь себя? — быстро спросил Нерон.— Может быть, душный воздух Рима стал для тебя тяжел? Мне кажется, тебе надо пожить где-нибудь у моря подальше от всей этой суеты. Подумай, я мог бы навещать тебя там.

— Да,— сказала Агриппина, продолжая улыбаться,— мой врач тоже говорит мне, что воздух Рима стал мне вреден.

— Вот видишь,— радостно подхватил Нерон.— Тебе нужны тишина и покой.

— Скорее морской воздух, потому что в моем доме теперь и без того очень тихо и покойно теперь, когда ты изволил убрать моих германцев. Они так громко топали и бряцали железом, что у меня целыми днями болела голова. Спасибо, ты заботливый сын.

Нерон опустил глаза, его лицо выразило недовольство.

— Я просто хотел поменять твою охрану,— глухо проговорил он.— У меня есть сведения, что эти германцы не слишком надежны. Я пришлю тебе манипулу преторианцев. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Кто посмеет возразить императору Рима,— сказала она, усмехнувшись.— Но, пользуясь привилегией, которую мне дает звание твоей матери, я прошу тебя не делать этого.

— Почему же? — удивленно поднял глаза Нерон.— Я прикажу Афранию Бурру выбрать лучших.

— Преторианцы охраняют императора Рима. Если они встанут у моего дома, люди скажут, что я под домашним арестом.

— Кто посмеет сказать такое! — вскричал Нерон.— Ты — моя мать, и все, чем я владею...

— Успокойся,— Агриппина положила руку на колено Нерона,— я пришла говорить не об этом.

— Не об этом? — Нерон попытался убрать колено, но Агриппина удержала его.

— Я пришла сказать тебе,— странно на него глядя, проговорила она,— что больше не хочу быть твоей матерью.

— Не хочешь быть моей матерью? Прости, я не понимаю тебя.

— Я объясню,— ласково сказала она и, склонившись, заглянула ему в лицо.— Не удивляйся тому, что я скажу. Я долго мучилась, не решаясь заговорить. Не представляешь, сколько бессонных ночей я провела в страданиях и слезах. Вспомни, последнее время я была с тобой так неласкова. Я вызвала твой гнев, я сама виновата и признаю это. Мне и сейчас трудно сказать тебе то, что я хочу сказать. Я люблю тебя.

Нерон смотрел на нее, ожидая продолжения, но она молчала, глядя на него с какой-то незнакомой нежностью.

Он неопределенно улыбнулся:

— Говори, я внимательно слушаю тебя.

— Я уже сказала.— Агриппина стыдливо опустила глаза.— Я тебя люблю.

— Ну да.— Нерон был в некотором недоумении.— Я тоже тебя люблю.

— Ты меня не понял.— Она вскинула свои длинные ресницы, глаза ее блестели.— Я люблю тебя не как сына. Я... я влюблена в тебя.

В выражении его лица мелькнул испуг. Он напряженно улыбнулся и с трудом сглотнул.

— Ты говоришь это как-то... в каком-то другом смысле? — пробормотал он, то уводя взгляд, то снова возвращая его.

— Послушай меня, Нерон.— Она резко подалась вперед и цепко схватила сына за плечи (по-видимому, сделала ему больно, потому что в первое мгновение он поморщился и дернул плечами).— Послушай меня, я не могу без тебя жить. Ты каждую ночь приходишь ко мне и... О боги, что происходит в эти ночи!

— Что? — выговорил он, кажется, случайно.

— Я расскажу тебе,— горячо продолжала она,— я больше не в силах держать это в себе. Разве я думала когда-нибудь, что встречу мужчину, который прекраснее всех мужчин на свете, который способен дать женщине такое наслаждение, что ей просто хочется умереть! Не отталкивай меня, я не виновата, что ты лучший из мужчин, ты прекраснее Аполлона, мужественнее Геракла, а когда я вижу тебя на сцене... О Нерон, когда я вижу тебя на сцене, мне кажется, что я схожу с ума! Ты великий актер, Нерон, никто не скажет тебе это так, как говорю я, потому что никто не умеет так чувствовать.