— Но разве учитель Петр мог повелеть совершить убийство! Ведь он видел Иисуса, а Иисус говорил, что убивать нельзя!

Онисим вздохнул, обдав Никия тяжелым чесночным духом. Никий поморщился и задержал дыхание, а Онисим сказал:

— Кому ты не веришь: мне или учителю Петру?

— Ты не так понял,— быстро ответил Никий,— я не сказал, что не верю, я просто думал, что учитель Петр...

— Тебе не о чем думать,— прервал его Онисим,— учитель Петр думает за тебя.

— Но я не умею! — уже просительно проговорил Никий, стрельнув глазами в сторону. Подумал: «Если толкнуть его посильнее в грудь, то можно убежать и скрыться в темноте».

Но Онисим словно бы прочитал его мысли.

— Тебе уже некуда деться, Никий,— сказал он.— Если ты попытаешься бежать, я убью тебя как отступника, как того, кто выступает с проклятыми римлянами против братьев своих. Если ты согласишься, но обманешь, то тебя все равно ждет смерть,— если не сумею я, то кто-нибудь из наших братьев в Риме все равно достанет тебя. Выхода нет, помни это.

— Но я не собирался бежать,— чуть обиженно произнес Никий.— Зачем бы я пришел сюда, если бы хотел сбежать!

— Ты возьмешь нож и убьешь его,— продолжал Онисим, словно Никий ничего не говорил в свое оправдание.— И ты должен сделать это как можно скорее.

— Ну хорошо, хорошо,— прерывисто вздохнул Никий,— но ведь если я сделаю это, меня тут же схватят...

— И предадут смерти,— договорил за него Онисим.

— Да, предадут смерти,— повторил Никий, и голос его задрожал.

— А ты разве боишься смерти? — кажется, в самом деле удивленно спросил Онисим.

— Я? Я не знаю,— дернул плечами Никий, почувствовав сильный озноб.

— Я тебе скажу,— медленно выговорил его собеседник.— Не бойся смерти — смерти нет. Нельзя бояться того, чего нет! — И, предупреждая возражение Никия, добавил: — Страдания — благо. Так говорил Иисус. И Он страдал и принял смерть ради нашего спасения.

«Но я не Иисус!» — едва не вскричал Никий, но сумел только открыть рот.

Внезапно Онисим отскочил в сторону, и в руке его блеснул меч.

— Кто здесь?! Выходи! — чуть пригнувшись, расставив ноги в стороны и выставив меч перед собой, крикнул он.— Выходи, или я убью тебя!

— Это я, я! — раздался тревожный голос из темноты, показавшийся Никию знакомым.

— Ну-у-у! — угрожающе протянул Онисим.

— Это я, Теренций,— отозвался голос, и только теперь Никий узнал его.

— Какой Теренций? — Онисим, сделав шаг вперед, настороженно вглядывался в темноту.

— Это мой Теренций,— быстро проговорил Никий.— Мой слуга. Убери меч.

Онисим меч не спрятал, но поза его сделалась не столь напряженной. Из темноты, осторожно ступая, вышел Теренций, закутанный в плащ,— широкие полы его едва не касались земли.

— Что ты тут делаешь? — удивленно спросил Никий, но Онисим не дал Теренцию ответить:

— Подойди! — приказал он властно и сам шагнул ему навстречу.

Теренций попятился, но Онисим ловко ухватил его за плащ и резко дернул. Плащ распахнулся, и что-то упало, глухо ударившись о землю. Онисим присел и поднял упавшее. Когда он распрямился, в его руках было уже два меча.

— Значит, ты хотел убить меня? — надвигаясь на пятящегося Теренция, угрожающе сказал Онисим.

— Нет, нет,— жалобно воскликнул Теренций, останавливаясь и прикрывая грудь рукой.

— Ты сказал, что придешь один! — обратился Онисим к Никию,— Ты обманул меня! Ты хотел...

Страх уже покинул Никия, он и сам не заметил когда и как. Может быть, все дело было в Теренции — неловко выглядеть трусом в присутствии своего слуги. А может быть, страх был ложным и, дойдя до критической точки, лопнул как мыльный пузырь. Но, как бы там ни было, Никий вдруг решительно подошел к Они-симу и отвел его руку с мечом, направленным в грудь Теренция.

— Ты хотел!..— повторил Онисим, но Никий не дал ему договорить.

— Ничего я не хотел! — раздраженно, едва ли не со свирепыми нотками в голосе, воскликнул он.— Отойди, сейчас все узнаем!

Онисим неожиданно повиновался, отошел, пусть и нехотя, на два шага. Вложил свой меч в ножны, а меч Теренция с силой воткнул в землю.

— Что такое, Теренций? — обратился Никий к слуге.— Почему ты здесь?

— Я, я... думал...— запинаясь, выговорил Теренций, заглядывая за спину Никия, туда, где стоял Онисим.