Несколько раз Марков, исполняющий обязанности главного инженера, осведомлялся о моих делах, обещал позвонить Чудину и напоминал, что моя служба еще не закончена. Не знаю, звонил он в Главк или нет, но спустя некоторое время меня вызвали в отдел кадров. Хлебников сообщил мне, что пришел приказ о моей демобилизации. На следующий же день я получил в бухгалтерии расчет, оформил документы и получил пропуск на выезд из зоны.

Прощание было коротким. Я с чувством благодарности пожал руку полковнику Ныркову, который относился ко мне благожелательно, выслушал его напутственные слова:

— Это хорошо, что вы уходите от нас тогда, когда еще есть желание и способности строить новую жизнь. У каждого из нас на каком-то этапе возникало желание покинуть армейскую службу, но не у каждого оно было настолько сильным, чтобы его осуществить. Конечно, Родина, долг, защита Отечества — понятия важные и весомые, но чего греха таить, служба в армии имеет и свои материальные преимущества. Все это, вместе взятое, и заставляет откладывать решение непростого вопроса об уходе на гражданку на потом. А потом уже бывает поздно.

Во-первых, самая трудная часть службы, при малых звездочках, проходит и наступает более благополучная ее часть.

Во-вторых, военный человек привыкает к тому, что у него всегда есть вышестоящий начальник, который думает и несет ответственность за нижестоящего. Это удобно. К этому быстро привыкаешь, и дальше это становится потребностью жизни и службы. Человек, которому военная жизнь в тягость, должен уходить из армии, как можно скорее. Нет серьезных намерений — нечего топтаться под окнами, иди туда, где ждет тебя желанная Дунька!

С Халевиным прощанье было формальным, хотя и он пытался дать какие-то наставления. К Филиппову зайти я не решился.

Ребятам устроил «отходную» в общежитии. Оказывается, кочетковцы даже пари держали: отпустят меня из системы или нет. Сейчас они охотно желали мне счастливого пути, но все же напоминали, что на гражданке «такой лафы» уже не будет.

Пересторонин хмурился и молчал, казалось, он что-то снова напряженно обдумывал. Дубикайтис открыто завидовал и похвалялся новыми планами освобождения от ненавистной ему армии. Келеберденко радостно улыбался и просил кланяться «рiднiй Украiне».

Около двенадцати часов ночи, не дожидаясь автобуса, на машине скорой помощи я навсегда покинул арсенал и выехал в Валдай.

Закончилась моя короткая, но необыкновенная служба, которая начиналась со сравнительно добрыми чувствами и намерениями, а закончилась неприязнью и окончательной потерей всех иллюзий в отношении Советской Армии.

Прошло пятьдесят лет с того времени, когда я распрощался с Советской Армией и отправился в плавание по гражданскому житейскому морю.

Давно уже нет той страны, оборону которой, по замыслу наших вождей, мы укрепляли. Нет уже и Советской Армии, надежды и гордости великого Советского Союза. Россия правдами и неправдами вывезла с территорий смежных республик все стратегическое ядерное оружие и объявила себя приемницей СССР. Оно по-прежнему таится в боеголовках баллистических ракет, бомбах и артиллерийских снарядах. Всякого рода изделия продолжают ждать своего часа в подземных хранилищах и складах. Но звездный час атомного оружия прошел: исчезли традиционные противники, померкли страхи его использования, развеялись тайны и романтика самого его существования. Еще бы несколько лет трезвой и честной разрядки международных взаимоотношений, и атомными штучками интересовались бы только фанатичные страны-аутсайдеры.

Но старые догмы и имперские амбиции все же дают о себе знать. Хочется попугать друг друга старыми испытанными страшилками, активизировать вирусы недоверия, куда-то что-то перенацелить. Империи боятся спокойствия, так как за спокойствием следует застой, а потом — неизбежный распад.

Я это понял давно, а потому все эти пятьдесят лет старался как можно дальше держаться и от политики, и от ее любимого инструмента — армии.

В этой заключительной главе я кратко расскажу о том, что было со мной после увольнения в запас, к чему привела изнуряющая гонка вооружений Советский Союз, как непросто происходило прощание Украины с ядерным оружием, размещенным на ее территории, что стало с полигоном в Багерово и о судьбе некоторых из моих товарищей, отдавших лучшую часть жизни «ядерному щиту» несуществующей страны.