– Осенью сообщалось о том, что бизнесмен Алишер Усманов собирался купить 10 % «Яндекса». Почему сделка сорвалась?

– Договориться не получилось. Наступил кризис, ситуация в целом изменилась.

– Правда ли, что Вы были готовы уступить господину Усманову долю в компании при условии, что он не будет вмешиваться в ее деятельность?

– «Яндекс» так устроен, что его деятельность контролируется советом директоров, который состоит из учредителей. Более того, у нас существуют два типа акций. Акция первого типа – класса А – обладает одним голосом, в то время как акция класса Б обладает десятью голосами. Кстати, именно по этой причине наша материнская компания зарегистрирована в Голландии, при том что все налоги мы платим в России, где и сосредоточены все активы и осуществляется вся наша деятельность. Российский Закон «Об акционерных обществах», к сожалению, до сих пор не позволяет прописывать такие вещи в уставах. Об этом законодательном пробеле не раз говорили, но пока ничего не изменилось.

– Получается, что Алишеру Усманову Вы были готовы продать акции с одним голосом?

– Скажем так, мы приветствовали бы любых финансовых инвесторов, готовых, не вмешиваясь в управление компанией, просто растить вместе с нами свои деньги.

– Переговоры больше не ведутся?

– Нет, они закончились осенью.

– А вообще ведете с кем-нибудь переговоры о финансировании?

– Мы никогда не вели переговоры именно о финансировании. Нам это не нужно. Компания прибыльная, поэтому речь никогда не шла о привлечении дополнительных средств.

– Ходили разговоры, что если Усманов купит долю в «Яндексе», то вас могут объединить с Mail.ru.

– Да, нам транслировали идею о том, что надо вообще все крупные российские интернет-компании собрать в колхоз для противостояния иностранным. К этой идее мы относимся резко отрицательно. Лидеры нашего интернет-рынка – сильные, самобытные компании со своими приоритетами и ценностями. Таким компаниям для развития успеха лучше сохранять суверенитет. Именно благодаря этому в России сложилась уникальная по миру ситуация, когда почти во всех нишах Интернета лидируют наши игроки.

У Mail.ru есть свой продукт, это отличная компания. То же можно сказать про «Одноклассников» и «В контакте». Если все это слить в кучу, то я не уверен, что найдется умелец, способный сделать из этого хорошую компанию.

– Насколько я понимаю, инициатива объединения поддерживалась в Кремле?

– Эта инициатива действительно предлагалась и лоббировалась определенными структурами как якобы решение вопроса доминирования российских компаний на рынке. Надеюсь, мы четко сформулировали свое мнение: подобные действия могут привести не к усилению российских компаний, а ровно к обратному.

– Вас не пугает особое внимание властей к интернет-активам?

– Мы согласны с тем, что «Яндекс» стал большим, а значит, стратегически важным активом для России. Вырастить маленькую программистскую компанию в нечто, ставшее частью инфраструктуры страны, – предмет гордости для любой команды предпринимателей. Повсюду в мире подобные активы имеют ограничения на продажу крупных пакетов акций. И хотя у нас такого ограничения законодательно не существует, мы видим, что ограничения диктуются самой ситуацией.

Мы хотим по факту существующее неявное ограничение сделать понятным и прозрачным для рынка – для наших пользователей, для настоящих и будущих акционеров (материнская голландская компания Yandex N. V. – акционерное общество. – Ред.). Мы не можем не учитывать позицию государства и считаем необходимым разработать юридический механизм, учитывающий национальные интересы при проведении крупных сделок с акциями Yandex N. V. Это точка зрения самой компании, поддерживаемая нашими ключевыми акционерами.

– Что это за механизм? Что-то вроде «золотой акции»?

– Да. Этот механизм позволяет только методами корпоративного права еще больше ограничить возможности по передаче контроля в компании. Это полностью совпадает с нашими собственными планами, в которые не входит передавать контроль в компании ни иностранным, ни российским игрокам.

– Какими правами будет наделена эта «золотая акция»?

– У нее не будет никаких прав по управлению компанией. Единственная функция владельца «золотой акции» – это право вето на консолидацию в одних руках более 25 % акций компании. То есть она гарантирует непередачу контроля. Продажа небольших пакетов, выход на биржу этому никак не противоречат. Сегодня на биржах торгуются десятки компаний с такими ограничениями.

– Какие компании Вы потенциально рассматриваете в качестве владельцев «золотой акции»?

– Мы сформулировали для себя следующие критерии. Во-первых, это должна быть организация, контролируемая государством. Во-вторых, это должна быть прозрачная, лучше публичная компания. И в-третьих, для нас критично, чтобы у этой компании не было конкурирующих с нами интересов в Интернете. Кто бы это ни был, акция будет передаваться по номинальной стоимости в €1. Но пока решение не принято, официальная договоренность не достигнута.