– Борщ, борщ, много борща наварить… – ненормальный поднял глаза. – О! Гости дорогие! Засолить, надолго хватит!

Василий бросил пилу, выхватил откуда-то небольшой садовый топорик и медленно пошел на нас.

Время как-то растянулось, я почувствовал себя словно в киселе. От броска я уклонился, и топор врезался в косяк почти по самый обух. Без видимых усилий Василий выдернул его, одновременно оторвав от стены щепу толщиной сантиметров в двадцать. Тут я двинул ему левой рукой, метя в челюсть, но попал, скорее, в висок. Такой удар сбил бы с ног любого противника моей комплекции, но в местном людоеде было килограммов сто двадцать, не меньше, так что эффект мой прием оказал на уровне обычной оплеухи. Хозяин дома мотнул головой и снова замахнулся. Тут раздалось два выстрела – от шеи у мужика отлетел здоровый кусок плоти, он выронил топор и, заливая все вокруг просто нереальным количеством крови, грохнулся на пол.

Вероника стояла в стрелковой стойке, в руках у нее был «Макаров».

– Не двигайся. Сейчас, – она стала похожа на натянутую тетиву.

Василий вдруг поднялся и снова двинулся вперед. Грохнул еще один выстрел, потом еще – ему оторвало ухо, на груди расплылось пятно крови. Но мужик шел как ни в чем не бывало – и это не то что пугало. Это было ненормально, противоестественно. С пятого раза Вероника попала нападавшему прямо в лоб, и только тогда он грохнулся замертво.

– Что это было? Он мухоморов объелся, или как? Я слышал, с наркоманами такое случается…

Вероника пихнула Василия ногой – он не пошевелился.

– Да нет, Майкл. Это – обычный советский алкоголик. Алкоголик-зомби… – задумчиво произнесла моя спутница.

– Да ну, хватит меня разыгрывать. Крепкий мужик был, с одной пули ты его не уложила, но…

– Посмотри, ему сонную артерию перебило, на полу крови литра три. Никто, никто и никогда, даже под самым сильным психотропным средством после этого не смог бы снова встать. Боюсь, что мы в деревеньку специализированную попали, не слышал про такие?

– После ваших пузырей и звезд меня ничем не удивить. Давай присядем и попробуем успокоиться, а заодно и расскажи мне, что к чему. У тебя такой вид…

– Я первый раз стреляю не в тире. Я… удивлена. Но эта история для большинства не секрет, разве тебе она не известна?

– Говорю же – нет.

– Кремль со своими звездами имеет очень мощное, но ограниченное влияние на округу. Да, система звезд Троцкого накрывает всю страну. Но основная защита простирается примерно до МКАД, а дальше ее эффективность сильно снижается. Когда в 1962 году вокруг столицы построили кольцевую автодорогу, она стала скорее негласной стеной, границей обороны. Так вот, Брюсов тебе не рассказал, но защита была предусмотрена не только от внешнего врага, но и от внутреннего.

Внутренний враг – это алкоголь и последствия его влияния на сельских жителей. Мы не знаем, в чем тут дело, почему городской алкоголик, как максимум, допивается до белой горячки и не более, а вот сельский со временем превращается в зомби. Он может временами нормально общаться, но большую часть жизни жрет. Жрет все и вся – кошек, собак, скотину, людей. Он не ведает жалости, он обладает чудовищной физической силой и функционирует только на рефлексах – утолять свой голод и истреблять. Зомби и раньше частенько на Руси бывали – ну там осиновый кол и прочее, помнишь? Но вал их пришелся именно на послереволюционный период – то ли водка в селе стала доступней, то ли что еще, неизвестно. Коллективизация, которую начал Сталин, была на самом деле не борьбой с крестьянином и не уничтожением кулака. Велась настоящая целенаправленная война со злейшим внутренним врагом – зомби, которые съедали жителей, урожай, колхозы и вообще все вокруг. Отряды НКВД боролись против внутреннего врага до последнего патрона, до последней капли крови, но с каждым годом число зараженных деревень только прибывало. К 1930 году ситуация стала критической – зомби проникли из сел в города и стали заражать основное производящее население страны. Тогда Отец Народов был вынужден инициировать знаменитое раскулачивание, в котором, по официальным оценкам, погибли от четырех до десяти миллионов человек. Только, в основном, не люди это были, а зомби – зомби, вынужденные пожирать уже друг друга. Зараженные деревни изолировались от окружающего мира, отрезались все пути к бегству – вот она, злая правда тех лет.

– Вероника, вы тут все сговорились что ли и издеваетесь надо мной? Ну какие зомби-алкоголики? Ну прекратили бы производство и продажу водки, и они бы вывелись!

– Как только продажа водки прекращается, растет самогоноварение, гонят спирт из свеклы, ягод, даже из навоза. И ничего тут не поделаешь. Словно это предназначение некоторых представителей рода людского – становится ходячими мертвецами. Ничего нельзя сделать, совсем ничего. Медицинские препараты будут пить, кому-то и пары флаконов хватит. Бац – а назавтра он уже зомби. Нельзя это проконтролировать, разве что детектор лжи в каждого жителя встроить…

– Хорошо, допустим. Но почему Иван Никанорович тогда в дом пошел, если вы обо всем знали? Почему ты его отпустила?

– Да не знала я! И он, как теперь понятно, не сообразил! Ведь сейчас проверки деревень КГБ чуть ли не раз в месяц проводит. Вся сложность задачи заключается в том, что инкубационный период у таких существ длится до трех-пяти лет. Живет себе обычный безобидный алкаш, а через дни, месяцы, годы он начинает пить кровь и есть людей. Основной признак зомби – нарушение речи и двигательной активности. Ну, ходят они медленно, говорить почти не могут, за собой не следят. Сила появляется лошадиная. Но у обычного человека, зараженного этим вирусом – впрочем, вируса так и не нашли, лучшие советские умы бьются над загадкой десятилетиями, а толку нет… Так вот, у обычного алкоголика в стадии превращения в зомби вообще не проявляется никаких симптомов. Как у нашего Василия – говорит нормально, ходит – тоже, а выглядит не очень – так на селе все такие. А потом – собачку съел, кошечку съел и, главное, людей начал есть. Окончательный диагноз зомби ставится именно по людоедству, после этой точки происходит органическое поражение мозга. Лекарства нет, только пуля в лоб.

– Слушай, ну можно же что-то придумать…

– Что придумать? В любом государстве, и СССР не исключение, восемьдесят процентов населения – алкоголики. Ты предлагаешь всех их уничтожить? К тому же реакция на спиртное во всех странах разная. Во Франции, например, водку почти не употребляют, а от вина там появлялись не зомби, а вампиры. В Германии от пивного алкоголизма люди вырождались в огров – огромных людоедов. Но эти страны имеют небольшую территорию, расположенную в мягком климате, и там отлов разных гадов становится привычным делом – с ним легко справляется обычная полиция. В СССР же одна Сибирь больше всей Европы, чуть куда недоглядел – бац – уже не то, что совхоз, райцентр сожрали. Так и живем. Только США более-менее сравнимы с нами по территории, и сухой закон там пробовали, а толку ноль. Напиток в ходу сродни нашей водки – виски, от него и прут зомбаки по всему Техасу. И не только. Но там проще – каждый гражданин с пистолетом может ходить, не то что у нас. Здесь я с политикой партии не согласна, да!