– Я понимаю вас, мисс Беннетт, – ответил ей инспектор. – Мне бы хотелось услышать ваш рассказ о том несчастном случае с ребенком в Норфолке.

– Вы говорите о ребенке Мак-Грегора?

– Да, о ребенке Мак-Грегора. Прошлой ночью вы так быстро вспомнили его имя, насколько я слышал.

Мисс Беннетт повернулась, чтобы закрыть за собой дверь.

– Верно, – согласилась она. – У меня отличная память на имена.

– И наверняка, – продолжал инспектор, – то происшествие произвело на вас определенное впечатление. Хотя сами вы, по-моему, не ехали в том автомобиле?

Мисс Беннетт уселась на диван.

– Нет-нет, меня там не было, – сказала она. – В той поездке мистера Уорвика сопровождала его сиделка. Сестра Уорбертон.

– А вас допрашивали в связи с расследованием этого дела? – спросил инспектор.

– Нет, – ответила она. – Но Ричард рассказал нам обо всем, когда вернулся. Он говорил, что отец мальчика угрожал ему, даже обещал свести с ним счеты. Мы, конечно, не восприняли это всерьез.

Инспектор Томас подошел к ней поближе.

– Сложилось ли у вас особое мнение об этом случае? – поинтересовался он.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

Инспектор оценивающе взглянул на мисс Беннетт и сказал:

– Я имею в виду, не считаете ли вы, что несчастный случай произошел из-за того, что мистер Уорвик был пьян?

Она махнула рукой, явно выражая свое несогласие.

– О, я полагаю, его мать уже высказалась по этому поводу, – сердито фыркнула она. – Однако вам не стоит всецело полагаться на ее слова. Она предубежденно относится к любой выпивке. Ее муж, отец Ричарда, много пил.

– Значит, вы считаете, – предположил инспектор, – что Ричард Уорвик рассказал правду, – то есть что он не превысил допустимую скорость и что избежать того несчастного случая было невозможно?

– Я не понимаю, почему это не могло быть правдой, – упорствовала мисс Беннетт. – Ведь сестра Уорбертон подтвердила его показания.

– А на ее слово вполне можно было положиться?

Явно расценив его вопрос как одну из нападок на ее профессию, мисс Беннетт оскорбилась и достаточно резко сказала:

– Смею надеяться, что это так. В конце концов, люди, как правило, не склонны лгать, особенно в такого рода делах. Разве нет?

Сержант Кэдволладер, следивший за допросом, вдруг встрял в разговор.

– О, на самом деле как раз наоборот! – воскликнул он. – Если верить их словам, то порой создается впечатление, что они не только не превышали допустимую скорость, но при этом еще и умудрялись ехать задним ходом!

Рассерженный этим неожиданным вмешательством, инспектор медленно повернулся и посмотрел на сержанта. Мисс Беннетт также с некоторым удивлением взглянула на молодого человека. Смутившись, сержант Кэдволладер уткнулся в свои записи, а инспектор вновь обратился к мисс Беннетт.

– По моим понятиям, – сказал он, – в моменты отчаяния или горя человек может с легкостью угрожать отомстить за несчастный случай, в результате которого был убит его ребенок. Но если все обстоятельства дела были правильно установлены, то по здравом размышлении он, вероятнее всего, осознал бы, что Ричард Уорвик был не виноват в случившемся.

– О да, – сказала мисс Беннетт, – я понимаю, о чем вы говорите.

Инспектор, медленно ходя по комнате, продолжал:

– Если же, с другой стороны, автомобиль вилял из стороны в сторону и несся на повышенной скорости... Если эта машина была, скажем так, практически неуправляема...

– Уж не Лора ли рассказала вам об этом? – прервала его мисс Беннетт.

Удивленный тем, что она вспомнила о жене убитого, инспектор повернулся и внимательно взглянул на экономку.

– Почему вы решили, что она рассказала мне? – спросил он.

– Не знаю, – ответила мисс Беннетт. – Я просто предположила. – Со смущенным видом она взглянула на часы. – Это все? – спросила она. – У меня очень много дел сегодня утром. – Она направилась к двери, открыла ее и уже готова была покинуть кабинет, когда инспектор сказал:

– А теперь, если можно, я хотел бы побеседовать с юным Жаном.

Остановившись на пороге, мисс Беннетт повернулась к инспектору.

– О нет, понимаете, он сегодня с самого утра находится в каком-то взвинченном состоянии, – сказала она довольно агрессивным тоном. – Право, я была бы вам очень признательна, если бы вы не допрашивали его... не бередили ему душу. Мне только что удалось немного успокоить его.

– Я сожалею, но боюсь, мы должны задать ему несколько вопросов, – настаивал инспектор.