– Но вы же познакомились с ним здесь.., примерно за неделю до того.

– Дорогая моя, вы что, с ума сошли?

– Алан Карстейрс.., вас же познакомили с ним.

– А, конечно. Человек, который приезжал сюда с Ривингтонами. Но покойный был не Алан Карстейрс.

– Нет, Алан Карстейрс!

Они уставились друг на друга, потом Франки сказала с вновь вспыхнувшим подозрением:

– Вы не могли его не узнать.

– Я не видел его лица, – сказал Роджер.

– Как так?

– Не видел. Оно было прикрыто носовым платком.

Франки уставилась на него. И вдруг вспомнила, что, когда Бобби впервые рассказывал об этой трагедии, он помянул, что прикрыл лицо покойного носовым платком.

– И вам даже не пришло в голову посмотреть на него? – продолжала Франки.

– Нет. С какой стати?

«Если бы я обнаружила в кармане покойного фотографию своего знакомого, я бы непременно посмотрела на его лицо, – подумала Франки. – До чего же мужчины очаровательно нелюбопытны!»

– Бедняжка, – сказала она. – Мне ужасно ее жаль.

– Вы о ком.., о Мойре Николсон? Почему вам ее так жаль?

– Потому что она живет в постоянном страхе, – задумчиво проговорила Франки.

– Действительно, у нее всегда такой вид, будто до смерти кого-то боится. Но кого?

– Своего мужа.

– Да, вот уж кого я не пожелал бы иметь своим врагом, – признался Роджер.

– Она уверена, что он пытается ее убить, – выпалила Франки.

– О, Господи! – Роджер посмотрел на нее с недоверием.

– Присядьте, – сказала Франки. – Мне многое надо вам рассказать. Я могу доказать, что доктор Николсон – опасный преступник.

– Преступник?

В голосе Роджера слышалось откровенное сомнение.

– Выслушайте меня, а тогда скажете.

Франки кратко и точно изложила ему все, что произошло с того дня, когда Бобби и доктор Томас обнаружили тело незнакомца. Она утаила лишь то, что авария не была настоящей, но при этом дала понять, что задержалась в Мерроуэй-Корт только из-за страстного желания докопаться до сути этой загадочной истории.

Она не могла пожаловаться на отсутствие интереса у своего слушателя. Ее рассказ определенно произвел на Роджера впечатление.

– Неужели это правда? – спросил он. – Что этого человека, Джоунза, пытались отравить, и все остальное – тоже?

– Истинная правда.

– Простите мне мою недоверчивость, но, согласитесь, все это необходимо еще как-то переварить.

Некоторое время он что-то с хмурым видом обдумывал.

– А знаете, – сказал он наконец. – Как ни диковинно все это звучит, ваша догадка, по-моему, верна. Этого человека, Алекса Причарда, или Алана Карстейрса, должно быть, и в самом деле убили. Иначе кто бы стал покушаться на жизнь Джоунза? Ну а можно ли считать ключом ко всей истории эту загадочную фразу – «Почему же не Эванс» – вопрос спорный и не столь уж важный. Вы ведь все равно не знаете, кто такой этот Эванс. Будем исходить из того, что убийца или убийцы полагали, будто Джоунз знает что-то – независимо от того, отдает он себе в этом отчет или нет, – что может представлять для них опасность. И соответственно они пытались его устранить и, возможно, попытаются снова, если нападут на его след. Пока, по-моему, все логично.., но вот почему вы решили, что преступник Николсон, я так толком не понял.

– Он прямо-таки зловещая личность, и у него темно-синий «тальбот», и в день, когда Бобби подсыпали морфий, Николсон куда-то отсюда уезжал.

– Ваши улики не очень-то убедительны.

– Есть еще многое другое, о чем миссис Николсон рассказала Бобби.

Франки пересказала все Роджеру, и опять окружавший их мирный английский ландшафт лишил это повествование какой бы то ни было убедительности – все страхи миссис Николсон казались нелепыми и надуманными.

Роджер пожал плечами.

– Она считает, что это Николсон снабжает Генри порошком.., но ведь это только предположение, у нее нет ни единого доказательства. По ее мнению, он хочет залучить Генри в Грэндж в качестве пациента.., что ж, для врача это вполне естественное желание. Любой врач хочет иметь как можно больше пациентов. По ее мнению, он влюблен в Сильвию. Ну, на этот счет я, разумеется, ничего не могу сказать…

– Раз она говорит, значит, так оно и есть, – перебила его Франки. – Подобные вещи всякая жена обычно сразу чувствует.

– Однако даже если согласиться, что так оно и есть, сей факт еще не означает, что ее муж опасный преступник. Сплошь и рядом в чужих жен влюбляются вполне законопослушные граждане.

– А эта ее уверенность в том, что он хочет ее убить, – настаивала Франки.

Роджер посмотрел на нее насмешливо.

– Неужто вы принимаете это всерьез?

– Так или иначе, она в это верит.

Роджер кивнул и зажег сигарету.

– Вопрос в том, насколько серьезно следует относиться к ее уверениям, – сказал он. – Жутковатое место этот Грэндж, полон странных субъектов. Жизнь там может довести до нервного срыва любую женщину, тем более если речь идет о натуре робкой и впечатлительной.

– Значит, вы считаете, что она это придумала?

– Этого я не говорю. Возможно, она совершенно искренне верит, будто муж пытается ее убить.., но вот существуют ли основания для такой уверенности? Мне кажется, вряд ли.