Лазарь Моисеевич рассказал, как его в 1925 году посылали работать на Украину:

– Я был у Фрунзе. Он мне говорит: «Я очень боюсь за вас. Я хорошо знаю Украину. Вы человек способный, они вас там съедят.

Я Сталину это рассказал. Он говорит: – Ничего они вас не съедят. У них в Украинском Политбюро семь человек и четырнадцать мнений.

– Как же так, товарищ Сталин, семь человек и четырнадцать мнений?

– Сначала один расходится с другим, а потом расходится с самим собой, – ответил Сталин.

– То же самое у нас в Союзе писателей, – заметил я.

– Карпов как?

– Старается всех примирить.

Говорим о Бондареве, его объединении «Единство», о Распутине, Солоухине, Адамовиче…

– Ленин уже плохой. В Ярославле молодой поэт выпустил сборник стихов на свои деньги, там есть такие строки:

В мавзолее лежит людоед.

Или строка:

Коммунизм – это есть соловецкая власть

Плюс, когда всем все до лампочки.

Или:

На подсолнечном Марксе.

– Видите, – говорит Каганович, – Ленин еще в восемнадцатом году написал статью о том, что эсэровского у нас много.

– Говорят, не надо было коллективизировать сельское хозяйство. Сталин, Молотов, Каганович – негодяи.

– А есть те, кто противостоит?

– Есть. Но многие боятся вылазить. Положительное о Сталине – нельзя. Дескать, это безнравственно. Принес в «Москву» очерк о Молотове, Алексеев говорит: – Давай подождем, когда народ поумнеет.

– Печатают в «Огоньке» Бажанова, – говорит Каганович. – Я знал Бажанова. Он у меня работал в орготделе ЦК, потом перешел в секретариат Сталина… Он пишет о себе: секретарь Политбюро. Это вранье. Технический секретарь, записывающий… В двадцать восьмом году бежал. Он троцкист, видимо, был. А потом стал белым. Способный парень был. Но жуликоватый. Он в годы Отечественной войны хотел организовать отряд белых, тысячу человек против нас, перейти границу, создать вокруг себя армию против России. Сейчас именно такие бажановы и в моде. Сейчас это герой нашего времени.

Разговор зашел о Ельцине.

– Вы слышали его выступление в Америке? Человек заявляет: я, когда облетел вокруг статуи Свободы, стал свободным. Дескать, лучше капитализма ничего не придумаешь…

– Что-то будет в стране, – говорю я. – Могут военные придти к власти…

– Ленин говорил, – отвечает Каганович, – что если мы проморгаем, если мы не научимся работать, если мы не будем побеждать спекулянта, а спекулянт будет нас побеждать, то можно проиграть…

Это завещание нам.

– Сейчас упирают на статью Ленина «О кооперации», что он якобы пересмотрел свои взгляды на социализм.

– Это вранье, – утверждает Каганович. – У Ленина сказано, во-первых: кооперация плюс советская власть, власть рабочих, заводы и фабрики наши, кооперация, при этом условии можно построить социализм. Значит, нужна рабочая власть, то есть, диктатура пролетариата. Мы отступаем. Мы не отдадим ни одной капли наших завоеваний. И еще он говорил: вы, меньшевики и эсеры, вы ставите нам палки в колеса, мы вас предупреждаем, если вы будете мешать нам строить социализм, если будете враждебны нам, мы вас поставим к стенке!

– Хрущев говорит, что спросили у Молотова, Кагановича и Ворошилова на двадцать втором съезде: вы за реабилитацию Тухачевского? Они ответили: да, мы за. Тогда, мол, когда же вы были правы – тогда или сейчас? Это было?

– Вранье. Это вранье чистейшее. С Хрущевым такого разговора не было. И он, между прочим, именно Хрущев, когда было дело Якира и других, он выступал с речами на Украине и говорил: – Это враги народа! Мы их расстреляли и расстреляем всех других врагов народа! – Он же выступал с речами: – Прикончим врагов народа!

Их реабилитировали после нас.

– А как вы ему разрешили этот доклад читать?

– Президиум ЦК вынес решение создать комиссию, которая бы разобралась во всех делах по репрессиям. Было много заявлений от арестованных о политической амнистии. Комиссию создали, чтобы она разобралась и доложила Президиуму. В комиссии был Поспелов и другие. Комиссия разбиралась, выезжала на места, составила доклад, доложила Президиуму. Президиум начал анализировать и вынес решение: после съезда собрать пленум ЦК и на нем заслушать доклад комиссии. И сделать потом политические выводы. Оценить то, что было.