Кто-то бежит сюда от неприспособленности к той жизни, кто-то от скуки, кто-то за острыми ощущениями, кто-то обогатиться. Все они разные, но вместе с тем одинаковые в одном — они беглецы. Они все бегут сюда. А человек всегда, в любой ситуации, в конечном итоге бежит только от себя. И этот бег бесконечен и бесперспективен.

Вот почему им нет здесь покоя. Им нигде покоя не будет. Хоть останавливайся и пересматривай свою жизнь с пеленок до сегодняшнего дня, хоть беги по кругу. Беглец останется беглецом.

А мальчишки Резаного, которые пришли сюда в щенячьем возрасте и повзрослели в Зоне, никуда не бегут. Живут просто. И телепат Егорка не бежит. Зачем ему бежать? Здесь его дом. Плохой ли, хороший ли, но дом. А из дома не бегут, если там грязно, мыши или тараканы.

Мун съежился и попытался согреться, но попытка эта выглядела так же наивно, как и попытка убежать.

Как задремал, он не заметил. Во сне седому привиделось, что он спит. И пока он спал, потух костер. Сон был настолько реальным, что он проснулся с сильно бьющимся сердцем.

Наяву костер не погас. Потрескивал, несмотря на снова начавшийся снег, но от увиденного сердце зашлось еще сильнее. Напротив него сидел человек в поношенном плаще и подсовывал дощечки в костер, который и в самом деле уже почти потух. Вел себя незнакомец в плаще так, словно был у себя дома и дрова подкидывал в камин загородного особняка, стоящего за высоким забором и охраняемого бандой головорезов. Лица человека видно не было, его скрывал непомерно большой капюшон.

Страх холодом обжег все внутри. Рука рефлекторно дернулась за ПМом, но пистолета на месте не оказалось. От мысли, что кто-то смог подойти к нему спящему, а он не почувствовал ни приближения чужого, ни того, как дернули ствол, жутко становилось вдвойне.

Оценка ситуации, понимание текущего момента и прогнозы на будущее пронеслись в голове шквальным вихрем и вырвались наружу одним коротким русским словом.

— Не ругайся, — попросил человек.

Он даже чуть приподнял голову и, видимо, поглядел на Мунлайта. Только лица под капюшоном один черт разглядеть не удалось.

Седой замер, судорожно пытаясь сообразить, как себя вести. Незнакомец поворошил дощечки, чуть отстранился от костерка и уселся удобнее.

— Чуть костер не проспал, — заметил тихий голос из-под капюшона и добавил: — И если ты больше не хочешь в меня стрелять, я отдам тебе оружие.

— Да, — хрипло произнес Мун.

Вышло не очень понятно, но незнакомец понял.

— Хорошо.

Полы плаща разошлись в стороны, и показалась рука с пистолетом. Чуть качнулась, легко подкидывая оружие, и ПМ полетел к Муну. Тот поймал пистолет без напряга, перехватил. На спрятавшегося под капюшоном поглядел с укоризной.

Гость выудил из кармана обойму, перебросил следом. Эмоций при этом не было никаких. Вернее сказать, они, наверное, были, но скрывались где-то там, в тени капюшона. Голос тоже звучал ровно, тихо и ничего не выражал, от чего возникало ощущение, что общается Мун чуть ли не с роботом.

С пистолетом в руке легче не стало. Сидящий напротив, отдавая оружие, будто расписывался в том, что уверен в собственной безопасности.

— Я у тебя погреюсь немножко и уйду, — не то спросил, не то сообщил незнакомец.

Мунлайт молча кивнул. Гость выставил руки к огню и зашевелил пальцами, будто перебирал невидимые струны.

Молчание затянулось. Незнакомец грел руки. Мун не отводил от мужика взгляда. Интересно, когда он свалит? Угрозы от незнакомца не чувствовалось. Да и хотел бы он убить или покалечить седого — мог бы сделать это раньше, пока тот спал. Во всяком случае, здравый смысл настаивал на такой позиции.

Но само появление незнакомца и то, как он себя повел, к здравому смыслу отношение имело малое.

Можно было бы порасспросить мужика, попытаться понять, кто он и как здесь оказался. Но, во-первых, лезть в душу, когда тебя об этом не просят, последнее дело. А в Зоне за подобные копания в потемках чужой души можно как минимум в нос схлопотать. А во-вторых, не хотелось Муну разговаривать с этим человеком. Не располагал он седого к беседе. Напротив, хотелось, чтобы незнакомец собрался уже и ушел. Не будет же он до утра здесь сидеть.

Мунлайт пожалел, что не имеет возможностей Егорки. Было бы полезно заглянуть сейчас в голову, спрятавшуюся под капюшоном.

Ночной гость убрал руки от огня, и седой с радостью подумал, что тот сейчас встанет и попрощается. Но у незнакомца были свои планы на этот счет. Капюшон чуть дрогнул, словно человек под ним приподнял голову.

— Ты о Хозяевах слышал? — голос звучал тихо и удивительно спокойно.

— О чем? — насторожился Мун.

— Хозяевах, — терпеливо повторил гость, не меняя интонации.