Я невольно следил за их действиями, а Чабаи втягивал меня в разговор и страшно мешал.

— Ты знаешь, почему Фараон не приходит в школу?

— Знаю, — лаконично ответил я.

— Что ж ты помалкиваешь?

— Старик остался один.

— Я давно это знал.

— Что?

— Что мадам навострит лыжи. Или он сам ее вытурит.

— Конечно, — вяло заметил я. — Она ему в дочери годится.

Тут Чабаи запустил пластинку Живодера — скучища. Малыши над нами изображали смерть: один рухнул, и на шее у него вздулись жилы — наверное, видел это в кино или по телевидению.

А Чабаи все трещал: их дворник рассказывал, что Зизи каждую неделю меняла любовников.

Тут я заклокотал — меня обдало жаром, как в тот раз с Живодером, когда он сообщил о бегстве Зизи.

— Я сам ее видел с разными типами. Спроси у Жолдоша. Правда, он восхищается, дескать, баба роскошная, а по-моему, просто перворазрядная шлюха.

Интерес во мне внезапно угас, я молчал. Может, и правда, Зизи просто шлюха!

Я встал. Круглоголовый паренек, там, наверху, поднял свой автомат. Что он делает?

— Та-та-та-та, —- сказал я, — у них это означает стрельбу.

Чабаи взглянул на меня, как на полоумного, и пожал плечами.

— Они же играют.

— Нет, ты погляди! — сказал я со злостью. — Сперва он был убитым, а теперь идет в атаку! Сила!

— Они же играют, — повторил Чабаи. —Что тебе до них?

— Ничего! Ну их к чертям!

Я вскочил на велосипед и погнал во весь дух, так что ветер свистел в ушах, потом отпустил руль и зажмурил глаза. Я мчался стрелой, и вдруг меня кольнул ужас: вот захочу открыть глаза и не смогу или... окажется поздно. Я снова схватился за руль. На шоссе было тихо.

Чабаи ехал за мной, вяло крутя педали.

Завтра я ему все расскажу.