— Моя госпожа! — сквозь крики и стон донесся до нее голос Елизаветы, полный ужаса.

Фрейлина не видела кровь, лившуюся внизу, в зале. Она смотрела на ту, которая собралась под стулом Илоны, подбежала, обхватила ее за плечи и попробовала поднять. Илона открыла глаза и снова увидела, как помощники Влада поднимают шест и напряженно тянут веревки.

Она слышала, как ее князь сказал:

— Это самая важная часть всего дела.

Он произнес это в тот момент, когда Албу сель Маре подняли на шесте и он стал скользить вниз. Прислужники схватили его безжизненно болтающиеся ноги и прибили гвоздями к шесту.

Илона не выдержала этого зрелища и упала. Она выскользнула из рук фрейлины, которая пыталась удержать ее. Бедняжка надеялась, что забвение наступит быстро, но успела еще раз услышать его голос, сильный, спокойный, легко перекрывающий пронзительные крики и стоны.

В зале Влад отвязал веревки от седла Калафат.

— Ты понял, как это делается, Ион? — спросил он.

— Думаю, да, мой князь.

— Тогда оставляю тебя продолжить все дело. Для его жены и сына лошадь не потребуется. Ради того, чтобы все шло быстрее, мы должны научить наших людей управляться с этим. Помести все семейство рядышком с нашим великим вельможей. Похоже, он еще жив. Это редкая удача для первого раза. Так что Албу увидит, как они умрут.

Влад сел в седло, развернул Калафат, взглянул на бояр, рыдающих на полу, затем проехал мимо них и огромного человека, поникшего на шесте. Он направлялся к страдающему Иисусу, распятому на кресте над камином.

— Христос воскрес! — возвестил он, прикоснулся каблуками к бокам Калафат и выехал из большого зала.

Погребальные песнопения наполнили комнату. Они тяжело, неумолимо давили на слух. Терпкий запах фимиама разъедал ноздри. Священник стоял около постели, раскачивая в руке массивную кадильницу, и читал предсмертные молитвы.

Он был одет во все серое. Этот цвет резко контрастировал с ослепительно белой рубашкой Илоны, уже четвертой, которую надели на нее. Кровотечение недавно прекратилось, и эта рубашка, в отличие от всех предыдущих, осталась чистой. Прислужницы подумали, что конец близок, убрали ее волосы, открыв бледное лицо, сложили руки Илоны на груди, вложили в них веточку розмарина и четки.

Служанки тихо плакали и молились. Не проронила ни слезинки только Елизавета, боярская дочь.

Послышался громкий стук, потом на лестнице прозвучали тяжелые шаги. Дверь с шумом распахнулась. Женщины увидели на пороге запыхавшихся мужчин, черные одежды которых были замараны кровью, вскочили с колен и прижались друг к другу.

Влад отчаянно вскрикнул, ринулся вперед и оттолкнул священника. Он сжал руки возлюбленной, вырвал из них розмарин, сорвал с головы розы, другие украшения и бросил все это на пол.

— Илона, — прошептал князь, прислонил голову к ее груди, а потом резко выпрямился. — Она жива! — воскликнул он.

— Да, мой князь. — Елизавета сделала шаг вперед.

— Тогда какого черта здесь делает эта ворона?! — Дракула указал на священника. — За какими объедками она прилетела?

— Меня позвали, и я пришел, — ответил тот невозмутимо. — Я не врач, но много раз смотрел на то, как жизнь покидает человека и он оказывается на краю смерти. Эта женщина находится как раз в таком состоянии, и мой долг состоит в том, чтобы приготовить ее к переходу в мир иной.

— Если вы не врач, то ваше мнение о том, что она вот-вот умрет, не имеет для меня никакого значения, — прервал его Влад.

Потом он взглянул на женщин и спросил:

— Лекарь приходил?

— Да, мой князь. Он приходил час назад, сделал все, что только мог, и ушел.

Влад взглянул на Илью, который стоял на пороге.

— Здесь есть одна опытная и мудрая женщина. Она живет на углу улицы Страда Скалойан. Ее зовут Марка. Приведи ее сюда.

Высокий, могучий человек поклонился и вышел.

— Вы послали за ведьмой? — Священник едва сдерживал возмущение. — Вы намереваетесь привести ее сюда именно сейчас, когда я стою здесь, произнося слово Божье?

— Она из старого цыганского рода, лечит травами и чудодейственными словами, умеет предсказывать судьбу. Именно это однажды привело меня к ней. Если такая помощь называется колдовством, то пусть так и будет.

Князь встал и подошел к священнику. Они были одного роста и, вполне вероятно, одного возраста, хотя густая борода служителя церкви заметно старила его.

— Я говорю вам, святой отец, что не побоюсь заключить договор с самим дьяволом, если он поможет Илоне выжить. Так что вам лучше уйти.

Однако тот не пошевелился и ответил все так же спокойно, с достоинством:

— Я не уйду, князь. Должен же остаться здесь хоть кто-то, кто защитит душу дитя Христова от сына Дьявола.

Елизавета ахнула. Стойка и Грегор шагнули вперед. Они были готовы исполнить приказ своего господина и наказать того, кто посмел бросить ему вызов, но Влад не подал им знака.