— Он сказал, примерно два-три дня назад, судя по внешнему виду тела.

— А остатков той дряни, что она себе вколола, не нашли?

— Нет. По словам соседа, здесь жила целая компания, но в последнюю пару дней в доме было очень тихо, и он подумал, что они ушли. Похоже, когда ее приятели увидели, что она умерла, они испугались и сбежали.

— Нам повезет, если мы их найдем, — проворчал Маркби. — Если только сосед не знал кого-нибудь из них по имени. Но навряд ли.

— Как ни странно, он был знаком с ней. — Пирс показал на тело. — Когда я сюда приехал, он мне сказал, что это Линдси Херст. За последние несколько недель он не раз видел, как Линдси входила в этот дом и выходила из него. Это его удивляло, потому что она местная и из хорошей семьи. Он и представить себе не мог, что она закончит тем, что станет жить здесь, как бродяжка. Он так и сказал. Примерно то же написано и в его заявлении.

— Не в первый раз такое происходит! А он, случайно, не знает, где живет ее семья?

— Точно не знает, но сказал, что где-то на Китченер-Клоуз. По его словам, бродяг здесь собиралось то много, то поменьше. Он жаловался в полицию и городскую управу, но никто ничего не предпринял. Сами знаете, как трудно выгнать сквоттеров. Я подозреваю, власти просто решили оставить это дело до осени, когда начнется снос зданий.

— Кто-то должен отправиться на Китченер-Клоуз и сообщить ее родителям, — проворчал Маркби. — Я сам этим займусь, раз уж вам пришлось так долго меня дожидаться. Мой черед выполнять грязную работенку. Вы как, нормально?

— Привык, — скривившись, ответил Пирс.

Маркби взглянул на констебля.

— Хотите выйти наружу?

— Да, сэр!

— Тогда идите. Скажите санитарам, чтобы они поднялись и забрали ее.

Констебль ушел, и Маркби еще раз оглядел комнату. Из предметов мебели только кровать была целой, но и она выглядела так, будто ее приволокли со свалки. На полу стояла ржавая переносная плитка. Наверное, сквоттеры забыли ее при поспешном бегстве из дома. В углу высилась куча мусора: бутылки, коробки, бумага, пустые жестянки, еще один шприц… придется ее всю разгрести. Однако сосед не зря боялся пожара.

Маркби вспомнил о том, что Китченер-Клоуз, на которой жили родители мертвой девушки, застроена в основном респектабельными домами на две семьи, и подумал вслух:

— Как она докатилась до такого? Порвала отношения с родителями? Или уже слишком далеко зашла?

— Перед вашим прибытием, сэр, я проверил ее по базе данных. Она была зарегистрированной наркоманкой и принимала вещества-заменители, но, очевидно, где-то доставала и настоящие наркотики. Доктор Фуллер сказал, что, судя по всему, она вколола себе изрядную дозу. Если вон те винные бутылки означают, что они тут пили, то шансов у нее было немного. — Пирс задумчиво потер щеку. — Скажите, сэр, вас не удивляет, что они, будучи наркоманами, задержались в такой тихой дыре, как наш Бамфорд, а не двинулись куда-нибудь в большой город, где наркотики достать гораздо проще?

— У нас тут не дыра. Глушь — может быть. Но не дыра, — поджав губы, произнес Маркби. Он любил Бамфорд. — И это меня не удивляет. В этом городе меня уже ничто не удивляет.

Пирс попытался найти в происходящем положительные стороны:

— Неприятное дело, зато не требует масштабного расследования. Полагаю, коронерское жюри вынесет открытое решение. Когда поступил вызов, я подумал, что, возможно, у нас на руках убийство. — Пирс отмахнулся от пролетающей мухи. Их становилось все больше, воздух наполнялся зловещим жужжанием.

— А разве нет? — холодно спросил Маркби. — Может быть, коронер и решит, что это не убийство, но я считаю, что тот, кто продал ей наркотики, убил ее. И мы должны найти мерзавца, пока не погиб еще кто-нибудь.

— Доедай, Джесс! Тем, что у тебя в тарелке, и воробья не накормишь!

— Я не голодная, мам. Я уже наелась, правда.

— Чепуха! Вот тебе еще картошина. — Миссис Уинтроп решительно взмахнула кухонной лопаткой и положила добавку на тарелку дочери. — От хорошей еды еще никто не умирал!

Джессику Уинтроп передернуло. Она посмотрела на крупную, блестящую, истекающую маслом картофелину и с отвращением сглотнула. Рядом ее брат Алвин деловито расправлялся с порцией раза в четыре больше, чем у нее. Алвин был крупным мужчиной и целый день работал на воздухе. Неудивительно, что он ел как лошадь. Джессика уныло уставилась на ненавистный клубень, как будто под ее взглядом он мог сам собой испариться с тарелки. Алвин вытер хлебом остатки подливы и украдкой подмигнул ей. Он сочувствовал ее страданиям.

— Элси, как думаешь, из этого чайника можно нацедить еще чашку чаю? — поинтересовался Джордж Уинтроп. Он сидел во главе стола в старинном дубовом кресле, но остальным была видна только его лысина и короткие толстые пальцы, вцепившиеся в обложку раскрытого «Фермерского еженедельника».

Джессика подумала, что ее отец, который никогда не брал в руки книг, всегда держал этот журнал «за грудки», будто боялся, что он сейчас от него убежит. Среди Уинтропов Джессика была единственной белой вороной — она любила читать. Раньше ее родители терпимо относились к этой ее странности — до тех пор, пока все у нее не пошло вкривь и вкось.