— Вот это да! — воскликнул Макферсон, — Уимзи, не слишком ли вы умны для честного человека?

Таким же способом лорд Питер нанес на картон значки «3» и «А», тщательно выравнивая их по краю билета, чтобы буквы располагались на одной прямой относительно друг друга. Затем, уделяя особое внимание расстояниям между оттисками, поверх надписи 23А он выдавил LMS, получив в итоге идеальную отметку контролера из Моклайна. Подделать код LMS/42D из Максвелтауна для Уимзи, приноровившегося к инструментам, уже не составило никакого труда. Он последний раз стукнул по литере и со вздохом удовлетворения отложил молоток.

— Здесь и здесь пропечаталось слабовато, — показал Питер, — но, скорее всего, при беглом осмотре никто не обратит на это внимания. Осталось сделать последнее — вернуть подделку в железнодорожную компанию, ее альма-матер, так сказать. Полагаю, тут мне вполне хватит одного наблюдателя. Мы ведь не хотим поднимать лишний шум, не так ли?

Сопровождающим был выбран инспектор, и, взяв такси, они поспешили к вокзалу Сент-Инок. Зайдя в здание, Уимзи поймал за рукав одного из служащих и витиевато попросил его указать контролера, дежурившего во время остановки поезда из Дамфриса в четырнадцать пятьдесят пять. Нужный человек немедленно нашелся. Лорд, сохраняя на лице капризную гримасу и глядя чуть в сторону, недовольно обратился к нему:

— Добрый день. Если не ошибаюсь, именно вы дежурили у турникета, когда прибыл пятнадцатичасовой экспресс? Отлично. А знаете ли вы, что я прошел мимо, не показав билет? Я, будучи акционером этой железнодорожной компании, намеренно пошел на обман, решив проверить ваше отношение к службе. Кстати, мой кузен возглавляет совет директоров, и я действительно думаю, что вы проявили ужасающую невнимательность. Вы отдаете себе отчет в том, что такая оплошность непременно всплывет во время ревизии в счетной комиссии? А тогда уже никаких концов не найти. М-да, неудивительно, что дивиденды так стремительно падают… Но все же, любезнейший, — смягчился Уимзи, — я не желаю вам зла и принес билет назад. На вашем месте я, не привлекая ненужного внимания, быстренько присоединил бы его к остальным. Советую впредь быть аккуратнее.

На протяжении всей этой тирады, в которую невозможно было вставить хотя бы слово, выражение лица контролера постепенно менялось от усталой вежливости к удивлению и гневу.

— Сэр! — воскликнул он, как только представилась возможность. — Не знаю, что вы себе думаете, но второй раз за неделю это уж слишком! Вы не находите?

В разговор вступил инспектор Макферсон:

— Минуту, — обратился он к бедняге. — Я из полиции и прошу внимательно меня выслушать. Как я понял, вы утверждаете, что с вами подобный инцидент уже происходил?

Появление на сцене полисмена не на шутку встревожило контролера. Он запнулся на середине фразы, но, спустя мгновение, рассказал стражу закона примечательную историю.

Как выяснилось, ровно неделю назад, в его смену примерно в это же время к нему подошел некий джентльмен и, предъявив билет, вежливо объяснил, что случайно прошел через турникет, не предъявив его. Контролер внимательно изучил купон и обнаружил, что он надлежащим образом прокомпостирован в Максвелтауне, Херлфорде и Моклайне. Никаких оснований сомневаться в словах пассажира не было. Не желая получить выговор за халатность, он поблагодарил господина, забрал билет и передал его коллеге, сортирующему платежные документы, поступившие за день, для отправки в бухгалтерию. Клерк аккуратно подшил купон в соответствующую пачку бумаг, и больше контролер об этом не вспоминал. Нет, он, конечно, переживал о случившемся, но ввиду того, что ситуация разрешилась ко всеобщему удовлетворению, решил, что ничего страшного не произошло. Взглянув на фотографию Фергюсона, которую ему показал инспектор, служащий, хотя и не вполне уверенно, признал на ней любезного пассажира.

Клерк подтвердил рассказ контролера, и оставалось лишь посетить счетную комиссию, чтобы проверить оттиск. Полиция ранее уже наводила справки по поводу билетов, и найти нужный, к счастью, оказалось несложно. Внимательное исследование наглядно продемонстрировало едва заметное различие между формой букв на фальшивом и настоящем билетах из той же серии. Обнаружилось также, что оттиск, сделанный в Моклайне, был следующим: LMS/23B. Тогда как на поддельном купоне значилось LMS/23A. Объяснялось это тем, что буква, следующая за цифрами, указывала на строго определенного контролера, каждый из которых снабжался собственным компостером. Следовательно, несмотря на то, что сама по себе литера «А» выглядела вполне невинно, казалось маловероятным, что контролер, обладающий ею, проверил только одного пассажира из всех, едущих в поезде. Как бы то ни было, осмотр очевидно доказал, что отметки на одном из сданных купонов являются весьма умелой фальсификацией.

В гостинице Уимзи и инспектора уже поджидал Дэлзиел, добывший новые факты. По его сведениям, человек, подходящий под описание Фергюсона, в прошлый вторник посетил фирму по продаже оборудования для переплетных работ и приобрел набор литер, похожих по виду и размеру на буквы в билете. Покупатель пояснил, что собирается самостоятельно переплести некоторые тома домашней библиотеки и хочет сделать на корешках тиснение SAMDL,1,2,3,4, то есть как раз те буквы и цифры, которые необходимы для совершения подлога. Сведения, добытые сержантом, стали еще одним подтверждением вины Фергюсона. Дело можно было закрывать.

На обратном пути из Глазго его светлость почти не открывал рта.

— Знаете, — наконец нарушил он молчание, — все-таки мне нравится Фергюсон, а вот Кэмпбелла, как ни крути, я терпеть не мог. Эх, если бы…

— Ничего не попишешь, Уимзи, — ответил начальник полиции. — Убийство есть убийство.

— Ну, как сказать… — пробормотал Питер.

Когда компания вернулась в деревню, Фергюсон уже сидел под замком. Оказалось, что он пытался скрыться на машине, но, обнаружив отсутствие двигателя, сделал попытку совершить побег на поезде. Росс и Дункан решили, что пришло время вмешаться, и задержали художника. Когда Фергюсона арестовали и, согласно обычной в таких случаях процедуре, зачитали его права, он не произнес ни слова. В ожидании допроса преступник был препровожден в Ньютон-Стюарт. Предъявленные фальшивые билеты сломили его, и Фергюсон решил сделать признание.