Примерно в это же самое время, в начале мая 1929 года, Хармс составляет примерный план альманаха. В отличие от структуры, представленной Кавериным, у него не три раздела, а четыре: в отдельный раздел «Пиесса» он включил «Елизавету Бам» (объем — один авторский лист). В раздел «Стихи», общим объемом два авторских листа, вошли Заболоцкий, Введенский, Хармс, Хлебников и Тихонов, в «Прозу» — Каверин, Введенский, Добычин, Хармс, Тынянов, Шкловский, Олеша, а в «Критику» — Степанов, Гофман, Гинзбург, Бухштаб, Коварский, Шкловский, Тынянов, Эйхенбаум. Как видим, объем последних двух разделов не определен. Справа от списка — фамилии ответственных за формирование разделов: «Стихи» — Введенский, «Проза» — Каверин, «Статьи» — Гофман, «Пиесса» — Хармс.

Раздел «Критика» был целиком заполнен формалистами — как старшего поколения, так и молодыми. Как известно, в 1927 году прекратил свое существование домашний исследовательский семинар Тынянова — Эйхенбаума (руководители объявили, что участники семинара больше в их руководстве не нуждаются), и их ученики («младоформалисты») решили создать свое научное сообщество — уже независимо от старших. Возглавил его молодой и талантливый литературовед и лингвист Виктор Гофман, а в состав его вошли Н. Степанов, Л. Гинзбург, Н. Коварский, Б. Бухштаб и В. Каверин. Как мы видим, если добавить их учителей — Шкловского, Тынянова и Эйхенбаума, — то получится один к одному критический раздел «Ванны Архимеда» (исключая Каверина, «перешедшего» в раздел прозы).

Помимо обэриутов в «Ванну Архимеда» должны были войти также Леонид Добычин (ставший впоследствии объектом травли за «формализм и натурализм» в 1936 году, что и привело к его гибели) и Юрий Олеша. Присутствие В. Хлебникова объяснений не требует, учитывая тот пиетет, с которым относились к нему и обэриуты, и формалисты (стоит сказать, что в это время под общей редакцией Степанова и Тынянова издавалось пятитомное собрание сочинений Хлебникова, которое начало выходить в 1928 году). Вопросы вызывает только имя Н. Тихонова в разделе «Стихи»: несмотря на то, что Хармс и Введенский были, конечно, хорошо с ним знакомы как с председателем Ленинградского отделения Союза поэтов, членами которого они оба состояли, никаких особенно близких отношений у них не было — ни личного, ни творческого характера. Думается, идея приглашения Тихонова принадлежала формалистам. Так, например, примерно в эти же годы О. Мандельштам позвонил ночью Б. Эйхенбауму и сообщил:

Это — запись Лидии Яковлевны Гинзбург. Она, как и Шкловский, также считала Н. Тихонова одним из самых талантливых советских поэтов.

Судя по всему, переговоры в основном завершились успешно, и к началу октября 1929 года договоренность об издании альманаха была достигнута. Печатать его предполагалось в Издательстве писателей в Ленинграде. 9 октября Б. Эйхенбаум направляет в издательство официальную заявку, в которой пишет:

Эйхенбаум подчеркивал далее, что в отличие от обычных альманахов-сборников, которые содержат, как правило, случайный и ничем не объединенный материал, «Ванна Архимеда» есть «результат некоторого литературного объединения». Таким образом, акцент делался на концептуальном единстве участников — то есть как раз на том, о чем всегда мечтал Хармс, стараясь объединить в ОБЭРИУ все левые силы Ленинграда и сочувствующих им — в разных видах искусства, а теперь и в филологии.

Работы Шкловского, Тынянова, Эйхенбаума Хармс читал еще в 1925 году: судя по всему, кроме того, он слушал лекции, учась непродолжительное время на курсах при ГИИИ. Тогда же, в начале 1927 года, в ГИИИ состоялась уже упомянутая встреча будущих обэриутов с профессорами-формалистами. Так что контакты были давние, и неудивительно, что в «Ванну Архимеда» были приглашены именно формалисты. Интересно, что в перечне авторов, который приводил Эйхенбаум, нет раздела «Пиесса», а из поэтов упоминаются только трое — Заболоцкий, Хармс и Введенский (далее следует многозначительное «и др.»). Зато в прозаическом разделе уже предполагалось печатать прозу не только писателей, но и филологов (Шкловского, Тынянова, Коварского), было добавлено и новое имя — Юрия Владимирова.

Первого октября 1929 года Хармс, предвкушая выход альманаха, пишет посвященное ему шуточное стихотворение:

Возможно, слова «проза подкачала» как раз и относились к «экспансии» филологов в область прозы, что и проявилось в заявке, поданной Эйхенбаумом. Но шутки шутками, а из стихотворения видно, что Хармс вполне серьезно рассчитывал на то, что альманах выйдет в декабре 1929-го — январе 1930 года.

Увы — выход не состоялся. Мы не знаем точных причин этого, лишь запись Л. Я. Гинзбург туманно намекает на то, что «Ванна Архимеда» развалилась из-за того, что формалисты в последний момент отказались в нее войти. Гинзбург записывала: «Главными обидами осени 1929-го были отказ ГИЗа от сборника по современной поэзии и наш собственный отказ от „Ванны Архимеда“ (с обэриутами). Сборник о поэзии получался средний. С „Ванной“ получалось и того хуже. В этом по замыслу боевом, молодом, несколько вызывающем, вообще ответственном сборнике исторический смысл имели только стихи — Заболоцкий, Введенский, Хармс; остальное оказывалось довеском, частью доброкачественным, частью же прямо халтурным.