Шрифт:
Хорхе склонился над Матильдой Кортес и спокойным тоном произнес:
– Глупая курица, от тебя требовалось одно – отдать мне чертову книжку и заткнуться. А ты тут начала всякие предположения строить... Что ж, придется избавиться от настырной свидетельницы.
– Сеньор, как вы смеете? Помогите мне подняться, я, кажется, подвернула лодыжку...
Бандит выпрямился, положил карту на полку, протянул сеньоре Кортес руку.
– Прошу меня извинить, сеньора, – заговорил он весьма любезно, – я сам не знаю, что на меня нашло...
– Я не принимаю ваших извинений и обязательно подключу к этому делу полицию! Еще бы, порча государственного имущества, нападение на государственную служащую, попытка кражи раритетного документа...
Матильда Кортес поднялась, Хорхе одной рукой придерживал ее за талию, а другой... В другой руке сверкнул нож, которым он только что вспорол обложку книги.
– Никому ты ничего не скажешь, идиотка, – произнес Хорхе и вонзил нож в горло первой заместительницы директора.
Женщина, издав гортанный звук, схватилась за шею, ее руки обагрились кровью, которая ручьями вытекала из глубокой раны. Матильда Кортес в изумлении посмотрела на Хорхе. Бандит, вырвав нож из раны, по рукоятку вонзил его сеньоре в грудь. Она рухнула на пол.
Хорхе, склонившись над ней, в третий раз ударил ножом. Он не видел, что с противоположной стороны появился Александр. Молодой человек протянул руку к карте, лежавшей на полке. Сеньора Кортес, тщетно попыталась приподняться, прошептала:
– Помог... ги... те... Пол... лл... иц... ция...
Хорхе молниеносно обернулся, Саша, так и не успев схватить карту, отпрянул. С диким ревом Хорхе, бросившись на молодого человека, нанес ему кулаком страшной силы удар в живот. Александр полетел на пол, Хорхе вытащил из кобуры, висевшей под льняным пиджаком, пистолет. Оля, как дикая кошка, с разбега прыгнула на спину бандита, который изготовился стрелять в беззащитного парня, и укусила его за ухо. Мафиозо взвыл, рука с пистолетом взмыла вверх, раздался оглушительный выстрел, затем хлопок – с потолка посыпалась штукатурка и осколки неоновой лампы. Саша поднялся на ноги и вырвал у Хорхе пистолет. Бандит, не в состоянии стряхнуть Олю, с разбега ударился спиной о стеллаж, и девушка на несколько секунд потеряла сознание.
Когда она очнулась, то увидела Хорхе с картой в руке – видимо, он успел забрать ее с полки. А Саша направлял на него пистолет.
– Как долго я мечтал об этом моменте, – произнес молодой человек. – Ты убил моего брата Рауля, и я поклялся отцу, что когда-нибудь ты поплатишься за это, Хорхе...
Бандит замер и произнес совершенно спокойным тоном, как будто не совершил только что убийства:
– Знаешь, в чем твоя ошибка, молокосос? Когда я убивал твоего братца, то не болтал, а действовал. Ну что же, стреляй! Чего ты ждешь, стреляй!
Оля видела, как судорожно сжали пистолет пальцы Саши. Молодой человек, понимала она, никак не может решиться на то, что для Хорхе давно превратилось почти в развлечение, – на убийство.
Девушка, застонав, с трудом поднялась, Саша на секунду отвлекся, и этого мгновения Хорхе хватило, чтобы метнуться к Ольге. Его железные ручищи обвили ее горло.
– Ну что, щенок, понял, что если в руках у тебя оказалось оружие, то надо не ждать и болтать, а стрелять? – произнес он насмешливо. – Я помню твоего братца, он пытался бороться, но ему не повезло: он был один, а нас на яхте одиннадцать. Мы избили его до полусмерти ногами, затем сковали руки и ноги наручниками, привязали груз и столкнули в море. Видел бы ты, какими глазами он смотрел на меня в тот момент, когда полетел в воду! Клянусь, он бы родную мать укокошил ради того, чтобы не умереть столь страшным образом!
Оля не могла дышать, Хорхе, пятясь к двери спиной, продолжал говорить, и девушка поняла, что своими словами он сейчас как бы завораживает молодого Лопеса.
– Тебе не стоит и пытаться стрелять, все равно не попадешь, – заявил Хорхе. Он был прав: его прикрывало, как щитом, тело Оли. – Мне хватит трети секунды, чтобы свернуть девке шею. Ты когда-нибудь слышал, как хрустят человеческие позвонки? Могу тебе это продемонстрировать...
Оля увидела, что руки Саши дрожат. Она не могла пошевелиться, целиком находясь во власти бандита.
– И запомни – будь у меня больше времени, я бы расправился с вами обоими. Но сначала вы бы мне сказали, где находится третья карта. Ничего, мы в самое скорое время еще свидимся, и тогда, голубки, вы будете умолять меня убить вас поскорее. Впрочем, что касается девчонки, то я не буду откладывать дело в долгий ящик.
Они уже оказались у двери, и Оля вдруг поняла, что Хорхе сейчас убьет ее. Ему ничего не стоило свернуть ей шею, и вряд ли он откажет себе в подобном удовольствии. Дверь хранилища внезапно распахнулась, на пороге возникла девушка в очках. Увидев Хорхе, она дико завизжала. Ольга впилась ногтями в локоть бандита, тот выпустил ее, кинулся к дверному проему, который загораживала работница архива. Хорхе, схватив ее за шею, как куклу, отбросил в сторону, и Оля услышала то, о чем Хорхе только что вещал: хруст ломаемых позвонков. Грянул выстрел – Александр, выйдя из оцепенения, нажал на спусковой крючок. Но Хорхе уже и след простыл.
Саша подбежал к Оле, лежавшей на полу.
– С тобой все в порядке, Олечка? – спросил он встревоженно, склоняясь над девушкой. Повинуясь внезапному импульсу, Оля поцеловала Шурика в окровавленную щеку.
– У него карта, мы должны... – закричала Оля.
– Поздно, он наверняка уже на улице, – устало ответил парень.
Оля со страхом посмотрела на девушку, лежавшую на боку: очки отлетели в сторону, рука странно подвернулась, юбка задралась, обнажая бедро. Светло-синие глаза были широко распахнуты, нежно-розовые губы приоткрыты. Если бы не тонкая струйка крови, стекавшая из уголка ее рта, можно было подумать, что она спит. Но Оля знала, что девушка мертва. И если бы судьбе было так угодно, на ее месте могла бы сейчас быть она.