Лена спрятала папку в сумку и вздохнула. Не спорить же с городской умалишенной, пусть делает все, что угодно, лишь бы сейчас не вытащила пистолет и не стала ей угрожать. Тимчук положила на руку Лене свою ладонь, та ощутила, что пальцы Любови Сергеевны дрожат.

– И ради бога, берегите себя! Я уверена, что моего мужа устранили. Он бы никогда, слышите, никогда не пошел на самоубийство! Он не мог повеситься! И не удивлюсь, если через пару дней или даже сегодня жертвой стану я сама. Поэтому, Елена Николаевна, ради всего святого – помогите мне! Вас они не заподозрят! Прочитайте и опубликуйте! И вы поймете, что Федя и я были правы!

– Лена, привет, извини, что опоздал, – раздался приятный баритон Михаила. Лена не заметила, как ее избранник вошел в кафе и оказался около столика. Тимчук, увидев Михаила, дернулась, рванула из-за стола, причем так быстро и неловко, что нетронутая чашка кофе с молоком расплескалась. Любовь Сергеевна выбежала из кафе. Лена посмотрела ей вслед. Бедная женщина, ей пришлось много пережить.

Она видела сквозь окно, как Тимчук бежала через дорогу. Странное дело, автомобиль с потушенными фарами, который был припаркован около кафе, двинулся за ней. В него на ходу сел неприметный мужчина, который, как совершенно случайно заметила Лена, вышел из кафе несколькими секундами после Тимчук. Ее на самом деле преследуют? Да нет же, это Ленино разыгравшееся воображение! Кому нужна жена покончившего с собой химика-неудачника, ставшего к тому же доморощенным террористом. И Любовь Сергеевна, и медленно катившая машина исчезли в темноте.

Лена решила забыть об этом досадном недоразумении. Михаил уже расположился за столиком. Официантка вытирала разлившийся кофе и убирала так и не съеденное заварное пирожное.

– Это кто, твоя знакомая, Лена? Странная особа! Мне, пожалуйста, кофе с коньяком, а также для дамы еще один черный и три ваших фирменных пирожных.

Михаил рассыпался в извинениях. Лена знала, что к нему нагрянули родственники, поэтому в последнее время он постоянно опаздывал и был вынужден даже отменять их встречи. Но он обещал, что все это продлится еще неделю, а потом нежданные гости наконец-то уедут восвояси.

Лена и Михаил провели замечательный вечер. Однако когда они собрались уходить, появилась еще одна особа, видеть которую Лена хотела меньше всего, – Регина Станкевич. Когда Регина вошла в кафе, Лена отвернулась, делая вид, что не заметила ее. Может, у той хватит совести сесть за дальний столик или вообще убраться отсюда? Несмотря на то что Лена помогла Регине справиться с шоком после эксцесса с Тимчуком, неблагодарная Станкевич снова вела войну с Леной.

– А, голубки! – произнесла она с издевкой, подходя к их столику. – Как вы романтично смотритесь со стороны! Я чуть не заплакала от умиления! Ну прямо Ричард Гир и Джулия Робертс! Ах, дети мои, как я вам завидую!

Лена молчала, Михаил, покраснев, ерзал на стуле. Станкевич, не испытывая ни малейшего стеснения, продолжала:

– Я тоже решила заглянуть в эту кафешку. Конечно, это не столица, но приходится довольствоваться тем, что имеем. Ну, ну, не буду мешать вашей интимной беседе. Развлекайтесь и дальше, Лена и Мишенька!

Станкевич, ужасно довольная тем, что испортила им настроение и наговорила гадостей, уселась за ближайший столик и принялась изучать меню.

– Пошли отсюда, – предложил Михаил. – Регина ведь намеренно действует нам на нервы.

– Нет, – упрямо сказала Лена. Они и в самом деле хотели прогуляться по ночному Новгороду и насладиться короткой июньской ночью, но теперь Монастырская решила, что не поддастся на провокацию Регины. Она останется здесь, и они будут наедаться пирожными до тошноты, пока не закроется кафе. В противном случае Регина будет всем хвастаться, что выжила их и обратила в бегство. Еще чего! Как говорит Тамара Павловна, врагу нельзя уступать плацдарм. Врагом была Регина, а плацдармом – милое кафе в Новгороде.

– Леночка, прошу тебя, – сказал Михаил. – Она же элементарно ревнует! Ты же знаешь, Станкевич в свое время рассчитывала на то, что я буду с ней, но такие, как она, женщины-вамп, обожаюшие командовать и унижать других, не в моем вкусе. Умный должен уступить, так что пошли!

Лена нехотя поднялась. Михаил прав. Пусть Регина остается в кафе. На прощание она подошла к Станкевич, которая разделывалась с пирожным, украшенным виноградинками, и сказала:

– Милая Регина, это уже третье. Не пора ли остановиться? Это плохо для твоей фигуры!

Увидев, что парфянская стрела достигла цели и Регина застыла с ложкой у рта, так и не прожевав очередной кусочек удивительно вкусного пирожного, Лена ощутила триумф. Выйдя на улицу, она взяла под руку Михаила и поцеловала его так, чтобы Регина видела это в окно кафе. Потом они отправились гулять. Лена убедила себя, что оборачиваться не стоит, хотя ей доставило бы большое наслаждение полюбоваться на перекошенную злобой физиономию «нашего Мэрлина Мэнсона», как хлестко и обидно величала Тамара Павловна любившую все черное Регину.