– Господин! Там приехали люди Алексеева. Вы приказали доложить, как только они выйдут из машины.

– Хорошо.

В слове был неутихший гнев. Гнев, которому требовалось выйти наружу. И в следующий миг Андре резко выбросил вперед руку. В этом движении была угроза и жестокость. Из-за двери раздался слабый стон – и я вдруг кожей почувствовала чужую боль. Да что же со мной такое, черт подери?! Сашка зашел в комнату, но близко к своему хозяину не подходил. Боялся, наверное.

– Возьми вот эту, – Андре кивнул на Катю. – Отведи в пятый бокс и присмотри за ней. Можешь немного поиграть, но кусать ее я тебе запрещаю. Пока она принадлежит мне.

Слово «бокс» вдруг развеселило меня. Я отлично знала, что так называются помещения для инфекционных больных. Интересно, а вампиризм – это инфекция или нет? Знать бы! Может, и противоядие откроем? Один укол – и нет вампира. Или оно уже открыто? Один укол осиновым колом в сердце – и точка! Я хихикнула, и Андре повернулся ко мне.

– Ты еще можешь смеяться?

Его взбешенное лицо рассмешило меня еще больше. Раз уж пока не убивают…

– Могу попробовать заплакать. Знаешь, у меня сильная аллергия на чеснок. Глаза жутко слезятся. Не принесешь мне пару головок?

Голубые глаза сверкали от бешенства, но мне уже на все было наплевать. У каждого есть свой предел стойкости, а мой был исчерпан – и я скатывалась в банальную истерику. Потом последовали бы слезы. Катя что-то лепетала, когда вампир схватил ее за руку и потащил из комнаты, не дав даже захватить с собой одежду. По дороге он бросил на меня взгляд, полный ужаса. Он определенно боялся Андре, и то, что я его не боялась, делало меня – какой? Опасной? Сильной? Или просто чокнутой? Что-то мне подсказывало, что третий вариант.

Вампир развернулся к кровати и принялся одеваться. Я фыркнула еще раз.

– А при китайцах нас все-таки не ели.

– Что?

Кажется, вампир не ожидал, что я буду шутить. Я подмигнула ему.

– Вернешься – я тебе этот анекдот расскажу. Если будешь умненьким мальчиком и хорошо попросишь.

Вампир зарычал и вылетел за дверь, чтобы не свернуть мне шею раньше времени. Я откинула голову и расхохоталась. И смеялась еще несколько минут. Бедолага! Нашел с кем спорить. Да, физическое преимущество на его стороне, но скандалю я все равно лучше. Тут на моей стороне генетический опыт всех женщин, начиная с Евы.

Несколько минут я искренне наслаждалась своей маленькой победой. А потом занялась гимнастикой. Вы никогда не пробовали, сидя в кресле, снять с ноги ботинок привязанной рукой? Мне казалось, что нога вывернется из сустава, но я только покрепче стиснула зубы. Но шнурки я распутала. И медленно стянула ботинок с ноги. Потом положила его на колени. Зажала между подлокотником и бедром. И попыталась вытащить стельку. Сперва она шла неплохо, потом пришлось наклониться и тащить ее зубами. Поддалась! И я перевернула ботинок. Лезвие выскользнуло мне на ладонь. Пальцы вдруг задрожали так, что я испугалась выронить его. Пришлось закрыть глаза и переждать несколько минут. Все. Спокойна, как могильный камень. Теперь можно развернуть его и резать. Так я и сделала. Осторожно зажала лезвие зубами и принялась перерезать веревки. Вот так, медленно и аккуратно. Ай! Лезвие впилось мне в верхнюю губу. Я ахнула. По подбородку потекла кровь. Но я только крепче стиснула зубы. Ни за что не выпущу его! Если уроню лезвие – мне останется только умереть с достоинством. А жить так хочется!

А пока, чтобы не думать о болезненном (бритвой по губе, знаете ли, не мед с сахаром), я принялась размышлять о состоявшемся разговоре. С первого взгляда – странное впечатление. Со второго…

Все становится на свои отведенные природной места.

Ребятам решительно хочется узнать, как я уничтожила ту вампиршу. А как это сделать? И можно ли меня использовать в своих целях? И можно ли будет меня использовать, если я сама стану вампиром? На эти вопросы вампир и хотел получить ответ. Так хотел, что все стерпел. Я бы сама себя прибила за такие выходки, а он – нет. Я жива и даже почти цела. Царапина на шее – единственное повреждение. Но это практически не в счет.

А если проанализировать разговор с самого начала?

Сперва идет прямой наезд на психику. Сломаюсь – не сломаюсь. А отвечаю агрессией на агрессию, Дюшка понимает, что здесь не обломится, и переходит – к чему?

Появляется Сашка.

Тактика «злой следователь – добрый следователь»? Какие у нас детективно продвинутые вампиры пошли, а?

Когда тактика начинает действовать, но плохо, «добрый дядя» уходит, а Дюшка продолжает наезд. Слегка причиняет мне боль, а потом показывает подругу. И начинает мучить уже ее – на моих глазах.

Козел. Три раза.

АЙ!

Чер-р-рт! Обрезалась от силы возмущения. А Дюшка все равно – сволочь, сволочь, сволочь…

Причем Сашка наверняка подслушивает под дверью. Или вы думаете, что я поверю в каких-то братков?

Ага, счаз-з-з-з!

Наверняка это просто отмазка, чтобы Андре, разозлившись, меня насмерть не уходил.

А что было бы дальше? Что бы я сделала для своей обработки?

Да все просто, как пряник из пакетика.

Оставить меня на пару часов или вообще на сутки привязанной к креслу. Помучаюсь – посговорчивее буду.