– Сделайте милость, отойдите от меня!

Мечислав рассмеялся и легко поднялся на ноги. Его глаза в полумраке казались почти черными.

– Ты бросила свой… снаряд – и упала в обморок мне на руки. В остальном – все хорошо.

Все – что? Точнее – кто?

– Даниэль? Вадим? Борис?

– Все живы и целы.

Я перевела дух. Теперь можно поговорить и о менее важных вещах. Например…

– А что с вампирами, которые на нас напали?

– Надеюсь, что с ними уже покончено. Я не стал останавливаться и добивать их.

– Вы по ним автобусом проехались, да?

– И что? Даже если кого-то и намотало на колеса – потеря невелика.

– Социопат, – припечатала я.

Мечислав, кажется, обиделся.

– Если кто-то из них еще жив, то он выживет. Ты сама видела, в каком состоянии был Даниэль, но ведь он вылечился! И эти вылечатся. Но в ближайшие несколько дней они мне не противники.

– А вам того и надо?

– Разумеется.

Я только вздохнула. Действительно, какая Мечиславу разница, если кого-то там расплющило автобусом в лепешку? Вряд ли семисотлетний вампир будет переживать из-за такой мелочи. А я? А я буду. Самой страшной вещью в моей жизни пока было препарирование аскариды [7] . И выходить из автобуса я теперь буду только с закрытыми глазами. А то увижу мозги на колесах – и неделю мясо есть не буду. Не говоря уж о мозговых косточках.

– Юля, я должен сказать тебе спасибо, – прервал мои мысли вампир. – Очень удачно, что у тебя с собой сказалась святая вода.

– Спасибом сыт не будешь, – тут же проснулись во мне женские инстинкты. – Что-то более существенное будет предложено?

– Могу предложить пакет с консервированной кровью, – подкрался Вадим. Мечислав даже голос на него повышать не стал. Просто сверкнул глазами – и парня как ветром сдуло.

– А что ты хочешь? Или – кого?

Голос вампира завораживал. Таким голосом… ох, если бы я так могла говорить, все парни института за мной собачками бегали бы… Бархатный, ласкающий, искушающий – и намекающий на что-то очень интимное. Так и хотелось ответить – «тебя». Я сдержалась колоссальным усилием воли.

– Водки и селедки, – потребовала я склочным голосом. – Атлантической, пряного посола.

Мечислав хлопнул глазами. Вид у него был откровенно растерянный. Видимо, никто не пренебрегал им ради рыбы. А зря. Селедки мне сейчас действительно хотелось гораздо больше.

– Будем в городе – заедем, – наконец родил он.

Я зафыркала.

– Да ладно, я пошутила. На вопрос ответить можете?

– На какой?

На этот раз голос был нормальным, а не как у жиголо на отдыхе. И я решила спросить о том, что видела.

– А там, на дороге, что это было вокруг них?! Такое белое?

– Белое?

– Да… Они вызывали его, а потом оно рванулось к нам. – Я вспомнила его липкое прикосновение, и меня передернуло. – Оно хотело… питаться…

Кажется, вампир был удивлен. Редкое зрелище. Вот бы сейчас фотоаппарат!

– Ты увидела это именно так?

– Это – что?! Этого слизняка-осьминога?

– Как-как?

Вампир явно был озадачен. Я поморщилась, но пояснила.

– Такое белое облако, мерзкое, как склизень, но со щупальцами, как у осьминога. Оно сперва просто махало ими на ребят, а в нас двоих ударило всей тушей. Видимо, сформировалось. Эти, в круге, как-то его подпитывали…

– Ты это увидела?

– Идиотский вопрос!

– Не дерзи мне, кудряшка!

– Ты ответишь или нет, вампиреныш?

На миг мы скрестились взглядами. Но спорить с женщиной… Как там у классика? Черт ли сладит с бабой гневной? А если черт не взялся, вампир и пытаться не стал. И правильно. Еще немного – и я бы просто полезла в драку. Калечить меня Мечислав не стал бы, а драться с девчонкой на глазах у подчиненных – лицо терять. Поэтому он предпочел ответить.

– Это были чары замедления жизни. Мы впадаем от них в оцепенение – и слугам Андре остается только извлечь нас из автобуса. На меня они действовали медленнее, чем на других. Но даже я поддался бы их силе рано или поздно. Кое-чем я тебе обязан, Юля.

Скала течет, моря горят, и у чертей рога летят. Вампир признал, что он мне – благодарен?! Однако! Но почему бы этим и не воспользоваться к своей выгоде?

Хотя какая тут выгода? Сплошные проблемы. И это признание благодарности стоит меньше, чем зубочистка. И ко мне он так и будет относиться – как к той зубочистке. Использовать и выкинуть.

– Пообещайте, что не будете гулять по моим снам, – этого будет достаточно. – И не удержалась. Язык мой – враг мой. – А то в следующий раз я вас пропущу через мясорубку.

В зеленых глазах определенно была насмешка.

– А куда мы сейчас? – спросила я.

– Сейчас? К моему человеку. Мы должны будем приехать как короли, но не как путешественники или завоеватели. К Андре надо приходить королями.

– Я еду с вами.

В мыслях у меня заискрило только одно имя. Катька. Она уже сутки у него. А фантазия у Дюшки нездоровая. Удастся ли мне вытащить ее вовремя?

– Это может быть опасно.

– Я никого не прошу меня защищать! А те, кто первыми напали, – сами виноваты.