– И затем вы сразу же покинули Кастель Гандольфо? – продолжил я.

Епископ ухмыльнулся, показывая прокуренные зубы, и ответил:

– Сейчас я уже точно и не помню, падре. Кажется, аудиенция завершилась около семи вечера. Да, да, я наверняка уехал обратно в Рим, потому что мне требовалось уладить кое-что!

Я ему не поверил. Если предположить, что слухи небеспочвенны и папа Адриан действительно хотел уволить епископа, а возможно и предать огласке некие махинации, в которых был замешан Латти, то становится ясно: его преосвященство мог пойти на убийство.

– Правда ли, что папа Адриан предложил вам покинуть пост главы института религиозных дел по собственному желанию, пригрозив, что в ином случае вы будете уволены? – спросил я напрямую.

Эрвин Латти моргнул и прошипел:

– Измышления моих врагов, падре. У меня их, к сожалению, гораздо больше, чем друзей. Ваш брат Антонио входит в их число – врагов, а не друзей. Папа Адриан был признателен мне за мою службу и, конечно же, не помышлял о моей отставке, добровольной или вынужденной.

Я не сомневался, что Латти лжет. Зазвонил один из телефонов, епископ, извинившись, взял трубку. Произнеся несколько ничего не значащих фраз, он завершил разговор и сказал, вновь повернувшись ко мне:

– Вынужден констатировать, что наша беседа завершена, падре. Мне требуется вернуться к делам.

Снова оказавшись на площади Святого Петра, я достал записную книжечку и поставил против имени епископа жирный крест. Он был наиболее подходящим кандидатом в убийцы.

Вторым в моем списке шел префект Ватиканской библиотеки, шведский кардинал Густав-Адольф фон Тротт. Антонио организовал мне встречу и с ним – кардинал обитал в огромной квартире неподалеку от Ватикана. Швед тоже навещал папу в тот декабрьский день.

Увидев кардинала, я сразу понял, отчего его прозвали «наш Адольф». Фон Тротту было лет семьдесят, и он обликом чем-то неуловимо напомнил немецкого фюрера – та же челка (только не черная, а седая), усики, злобный взгляд. Швед отличался строптивым неуживчивым характером, понимал, что стать папой у него нет ни малейшего шанса, и принадлежал к стану противников Антонио.

Едва я оказался в квартире кардинала, как меня окружили несколько необычайно толстых кошек и котов. Одна из тварей зашипела на меня, и я услышал скрипучий голос «нашего Адольфа»:

– Ах, вы боитесь кошечек, падре?

Кардинал топнул ногой, и кошки бросились врассыпную.

– Я давно заметил: если мои красавицы шипят на гостя, то мне стоит ждать от него подвоха, – с гадкой улыбкой продолжил префект Ватиканской библиотеки. – Проходите, падре!

Я уселся на софу, кардинал предложил мне чая с пирожными, но я воздержался от угощения. Квартира фон Тротта была обставлена с потрясающим безвкусием, однако он затратил на ее обстановку немало денег. На свою кардинальскую зарплату такой интерьер он позволить себе явно не мог. Впрочем, фон Тротт был отпрыском одной из богатейших семей Скандинавии.

Кошки окружили кресло, на котором восседал, как на троне, кардинал фон Тротт.

– Ваш брат обмолвился, что вы хотели бы поговорить со мной, и я не смог отказать будущему папе, – ехидно заметил библиотекарь. – Предчувствую, что, если ваш брат станет понтификом, мне придется уйти на пенсию. А я провел в Риме последние сорок восемь лет и привык к этому городу! Возвращаться в Швецию, где меня никто не ждет, очень не хочется!

Для чего он потчует меня столь сентиментальными фразами? Хочет уверить, что не в его интересах было избавляться от папы Адриана?

– Ваше высокопреосвященство, расскажите мне, зачем вы посетили святого отца в Кастель Гандольфо, – попросил я.

«Наш Адольф» хихикнул:

– Покойный папа мог бы разъяснить вам это гораздо лучше, чем я, падре. За день до того святой отец позвонил мне и попросил на следующий день прибыть к нему на загородную виллу. Он был чем-то встревожен...

– Он намекнул, что от вас требовалось? – поинтересовался я.

– Спросил только, имеются ли в библиотеке какие-либо документы, относящиеся к процессу тамплиеров, – спокойно ответил кардинал фон Тротт. Я заверил его, что таких у нас предостаточно – в конце концов, еретики были сожжены по решению священной инквизиции! Той самой, что заправляет сейчас мой достопочтенный коллега Ганс-Петер Плёгер.

– Папа не объяснил вам, отчего ему понадобились документы касательно процесса рыцарей-храмовников?

– Нет! – ответил кардинал, и я понял, что он обманывает. – Я составил список документов и доставил его папе, однако он не смог принять меня, поэтому я оставил для него бумаги, так и не повидав святого отца. Мне не оставалось ничего другого, как отправиться назад в Рим. И только приехав обратно и включив телевизор, я узнал о том, что его святейшество... ну, вы сами знаете...

Он ухмыльнулся, и я окончательно уверился в том, что «наш Адольф» многого не договаривает.