– Но вы наверняка имеете свои предположения относительно того, зачем папа решил ознакомиться с документами семисотлетней давности? – продолжил расспрашивать я.

– Тамплиеры были хоть и грешниками, но у них имелась масса секретов, – уклончиво ответил фон Тротт. – По телефону святой отец упомянул что-то о профессоре Сикорском.

– Что именно? – встрепенулся я.

– Папа получил от него послание, и оно заинтересовало Адриана, – проронил фон Тротт. – Я потом навел справки о Сикорском – он был археологом, а в свободное время – исследователем Туринской плащаницы. И профессор по специальному приглашению Адриана прилетел в Рим, где получил приватную аудиенцию у святого отца – небывалый случай! И вроде бы передал папе какие-то важные бумаги. Профессор вскоре после... несчастья с Адрианом погиб – его сбил автомобиль...

Покинув «нашего Адольфа», я нарисовал около его имени в записной книжке вопросительный знак. Швед – один из тех, кто может выступать в роли шантажиста, но не убийцы. Он явно знает гораздо больше о том, что пробудило интерес папы Адриана к документам о суде над тамплиерами, но не хочет говорить об этом.

Последствия сотрясения мозга давали знать о себе: голова раскалывалась, в ушах звенело. Дотащившись до колледжа, я решительно отказался от ужина и улегся спать. Пробудившись посреди ночи, принялся анализировать информацию, которая у меня имелась.

После окончания заупокойной мессы во второй половине следующего дня я зашел в бюро к Антонио. Он готовился переселиться в Domus Sanctae Marthae, «дом Святой Марты», расположенный рядом с Сикстинской капеллой и переоборудованный под отель, призванный служить кардиналам пристанищем на период конклава. Антонио бурчал по поводу того, что комнаты среди кардиналов были распределены в соответствии с жеребьевкой, и ему досталась угловая, в самом конце коридора.

Я излагал Антонио результаты своих изысканий, когда на столе у него зазвенел телефон. Взяв трубку, мой брат выслушал сообщение, и на его лице заиграла странная улыбка.

– Только что обнаружили тело кардинала Леопольдо Энрикеса, – заявил Антонио, завершив разговор.

Я перекрестился и испуганно спросил:

– Его высокопреосвященство умер?

– Ну конечно же умер! – раздраженно буркнул Антонио. – Его обнаружили на съемной квартире. Энрикеса убили – кто-то перерезал ему глотку. А на столе нашли медальон с эмблемой и девизом «Перста Божьего».

Антонио поцеловал крест, висевший у него на груди, и мечтательно произнес:

– Господь явно на моей стороне!

Леопольдо Энрикес, архиепископ Буэнос-Айреса, был самым опасным конкурентом Антонио. Так как почти все наблюдатели были уверены, что следующий папа будет родом из Южной Америки, то в числе возможных претендентов назывались имена как Антонио, так и кардинала Энрикеса.

– Если бы Господь хотел, чтобы папой стал Энрикес, то он бы защитил его, – цинично заявил мой брат.

Я отправился к квартире убитого кардинала, но, конечно же, опоздал: полиция уже взяла все в свои руки. Я снова столкнулся с комиссаром Марио Барнелли. Завидев меня, он рявкнул:

– Что, падре, играете в сыщика? Наслышан о том, что вы лезете в чужие дела. Мой вам совет – держитесь от происходящего подальше! Вы отказались помочь мне, с чего я должен помогать вам?

Стоит ли говорить, что комиссар не позволил мне и взглянуть на убитого кардинала. Комиссар не забыл, что я не стал давать ему показания, настаивая на версии о несчастном случае.

После этого трагического события Антонио переселился в «дом Святой Марты», который надежно охранялся. Конклав начался двадцатого августа. С вечера предыдущего дня туристам было воспрещено посещать ватиканские сады и подниматься на купол собора Святого Петра. Все сто шестнадцать кардиналов, возраст которых был меньше восьмидесяти лет, находились в Риме. Кому-то из них и надлежало стать новым понтификом.

Торжественная процессия – облаченные в пурпур князья церкви, молитвенно сложившие руки и сопровождаемые песнопениями, – прошествовала в Сикстинскую капеллу. Я, личный секретарь моего брата Антонио, находился в арьергарде. Внимание было приковано к кардиналам, и я мог поклясться, что сотни журналистов, освещавших это событие, задавались не только вопросом, кто из них станет папой, но и какое отношение они имеют к убийствам в Ватикане. Намекалось, что убийца папы Адриана находится в числе потенциальных претендентов на тиару. Величественная церемония превратилась в фарс.

Переступив порог Сикстинской капеллы, я обозрел фрески, созданные гениальным Микеланджело – «Сотворение мира» на потолке, сюжеты из жизни пророков и апостолов и «Страшный суд» над алтарем. Капелла, выстроенная по приказанию папы Сикста IV, уже на протяжении многих столетий служила местом проведения выборов римского понтифика.

Я заметил несколько рядов кресел, обтянутых красным бархатом, перед каждым из которых находился стол с фиолетовым покрывалом. Над креслами были укреплены балдахины – они опускаются после избрания нового папы, и только балдахин над креслом новоизбранного остается неспущенным.