Шрифт:
Коки оглядел комнату с таким видом, точно видел ее впервые.
Флин заметил:
— Наверняка уже успели избавиться от того, что было Лодердейлом.
Коки с усилием выпрямился в кресле. И сидел, покачиваясь и недоуменно моргая.
— Нас обвели вокруг пальца, друг мой, — сказал ему Флинн. — Ну ничего, не расстраивайся. Вот через несколько минут окончательно проснешься и почувствуешь себя еще хуже.
Через маленькую дверцу в гостиную шагнул Тейлор.
— Доброе утро, — сказал Флинн.
— Доброе, — пробормотал Тейлор.
— Вы тоже принимали участие в этом заговоре с целью усыпить нас?
Тейлор разглядывал свои сильные гладкие руки.
— А куда было деваться, если они велели…
— И какой же, вы думаете, напрашивается вывод? — Голос Флинна эхом отдавался у него в ушах. Ноги едва держали.
— Что-то я не пойму, о чем это вы.
— Где все?
— Ушли на охоту.
— На охоту?
— Ну да. На оленей. Ушли примерно с час назад.
Флинн представил себе картину: охотники, растянувшиеся неровной цепочкой, входят в лес. Все прекрасно одеты, у всех карабины.
Он покачал головой. Голова заболела еще сильней.
— Они же говорили, что собираются на охоту сегодня, — словно оправдываясь, пробормотал Тейлор. — Вот и пошли.
Коки, навалившись грудью на подлокотник, спросил:
— Нас что, усыпили?
Флинн взглянул на ковер. Восточный рисунок кругами расплывался перед глазами. От этих завихрений снова затошнило.
— Где Лодердейл?
— Его убрали, сэр.
— Я понимаю, что убрали! Куда, черт подери? — Флинн приложил ладонь ко лбу. Ответа не последовало. — Понимаю. Ты здесь лицо подневольное. Тебя наняли делать работу. И ты с ней, надо сказать, чертовски хорошо справляешься! Только и знаешь, что переносить мертвецов по ночам с места на место!
— Мистер Рутледж, он предупредил, что вы будете задавать утром вопросы, сэр.
— Догадливый он парень, этот Рутледж.
— И сказал, чтоб я и не пытался на них отвечать. Что если вы что-то узнаете, то он тут же свяжется с местной полицией, и тогда…
— Очень умен этот Рутледж.
— И тогда это только все еще хуже запутает.
— Френк, — сказал Коки, все еще сидя в кресле. — Мне что-то нехорошо, Френк.
— А ты старайся не думать о маринованных огурчиках и хлопьях со сливками.
— Он просил передать, чтоб вы воздержались задавать вопросы до тех пор, пока не встретитесь с другими членами клуба.
— Так сходи за ними! — сказал Флинн.
— Не могу. Я же не знаю, где их искать.
— Так позвони в этот проклятый гонг!
— Не поможет, — сказал Тейлор. — Не то время, чтоб бить в гонг. Они сразу догадаются, что вы их зовете.
При одном воспоминании о звуках, которые производит гонг, Флинна замутило еще больше, чем при мысли о маринованных огурчиках и хлопьях со сливками.
— Они соберутся у «Трам-тара-рама» где-то в двенадцать или около того.
— У «Трам-тара-рама»? Что это за место такое?
— Да домик. Просто охотничий домик. В горах. И я должен отвезти им туда горячее. Выезжаю в «Лендровере» примерно в одиннадцать тридцать. Почему бы вам не поехать со мной?
Флинн взглянул на часы — девять двадцать шесть. Последние десять-одиннадцать минут растянулись, казалось, на несколько часов. Словно он провел весь вечер, слушая Шенберга. [14] Интересно, но утомительно.
14
Шенберг Арнольд (1874–1951), австрийский композитор, представитель музыкального экспрессионизма.
У него оставалось два часа, чтоб привести голову и тело в порядок и подготовить их к несомненно утомительной и тряской поездке в «Лендровере» по каменистой горной дороге.
— Сперва принеси нам завтрак, — сказал Флинн.
— О, Френк…
— А все уже позавтракали, — сказал Тейлор. — Когда кто-нибудь пропускает завтрак, ему уже ничего не…
— Мы не члены клуба! — взорвался Флинн. — И нам плевать на все их поганые правила! Если повара уже ушли, приготовишь завтрак сам. Яйца всмятку, тосты, чай.
— О, Френк…
— И куриный бульон!
— Куриный бульон?
— Да, куриный бульон. И если понадобится, будешь сам ловить цыплят с помощью лассо, а потом их ощипывать, ясно?
— Да, сэр.
— Завтрак подашь в мою комнату ровно через пятнадцать минут!
— Да, сэр.
— Френк…
— И принесешь мне сапоги. Размер десятый. И теплую парку.
— Да, сэр.
Флинн слегка пошатнулся.
— И если не исполнишь всего этого, Тейлор, я лично позабочусь о том, чтоб ты до конца своих дней сидел в камере и чтоб тебе все время играли «Свадебный марш». Денно и нощно!