Шрифт:
Обращаясь к оставшимся, Клиффорд заметил:
— Дядя Бак просто обожает дразнить меня. Всегда обожал. А на деле цель у него сегодня была одна: снять с себя и с меня совершенно беспочвенные обвинения.
— Понимаю, — сказал Коки.
Робертс спросил Клиффорда:
— А почему ты не пошел помочь им выломать дверь? Мне всегда казалось, что юноша в твоем возрасте только и мечтает об этом.
— Почему ты сам не пошел?
Сверху донесся звук глухого удара по дереву. Затем еще и еще, сильнее и громче. Крепкие же тут двери, подумал Флинн. Затем послышался треск и еще один последний удар — это распахнувшаяся дверь стукнулась о стенку.
Потом несколько секунд царила полная тишина.
А затем — низкий неразборчивый возглас, напоминавший скорее вой.
Все остались сидеть за столом.
Данн Робертс опустил голову.
— Что-то сегодня обед страшно затянулся, — громко заявил Оленд. — Чем, интересно, занимаются эти повара, не понимаю!
Снова настала тишина. Затем Оленд тоном капризного ребенка спросил Флинна:
— Так будут нам подавать обед или нет?
— Это всегда вопрос.
В дверях снова возник Уэлер.
— Рутледж мертв, — он пошатнулся и привалился плечом к дверному косяку. — Убит… Ножом…
Сидевший рядом с Флинном Оленд тихо ахнул и начал подносить правую руку к груди.
И тут же упал головой вперед, прямо в пустую тарелку от супа.
Тарелка треснула.
Костлявые плечи старика безжизненно обвисли.
Флинн пытался подхватить его.
Но Оленд был неподвижен.
Сидевший напротив Арлингтон взвизгнул. И уставился округлившимися от ужаса глазами на пустую разбитую тарелку Оленда.
Затем, словно очнувшись, Арлингтон оттолкнул от себя тарелку — таким резким движением, что суп выплеснулся на скатерть.
— Нас хотели отравить!
Клиффорд поднялся и обошел стол. И с помощью Робертса осторожно опустил Оленда на пол и начал делать ему искусственное дыхание.
— Отравили! — кричал Арлингтон. — Эти чертовы вьетнамцы на кухне! Я так и знал!..
Из двери, ведущей на кухню, вышел Тейлор. В руках у него было большое блюдо с жареной индейкой.
Он увидел, как Клиффорд возится над распростертым на полу и уже синеющим Олендом.
Индейка соскользнула с подноса и покатилась по полу. Из нее вывалилась начинка.
Оттолкнув Уэлера, так и застывшего в дверях, в столовую ворвался Бакингем.
— Что с Олендом? Что случилось?
— Отравили! — взвизгнул Арлингтон. — Он съел суп! Нас всех хотели отравить!..
— Не думаю. Просто сердечный приступ, — сказал Флинн. — Я тоже съел суп.
— О господи!.. — с отвращением пробормотал Уэлер. — Еще один труп, от которого предстоит избавляться.
— Что ж, — Флинн поднялся и бросил салфетку на стол рядом со своей пустой тарелкой. — Обед обеду рознь. Этот явно не удался.
Глава 35
— Мне кажется, я все наконец понял, — сказал Коки.
— Ты у меня просто молодец, Коки! Я знал, что рано или поздно ты это дело раскусишь! — Флинн вкатил в комнату тележку на колесиках. — А пока что нам не мешало бы подкрепиться.
На подносе красовались сандвичи с толстыми ломтями жареной индейки, большие чайные чашки и блюдца.
Сидевший возле шахматной доски с папками на коленях Коки спросил:
— Вроде бы когда я последний раз видел эту птицу, она прыгала по полу, точно футбольный мяч, верно?
— Что ничуть не уменьшает ее питательной ценности, — ответил Флинн и остановил тележку возле шахматной доски. — И я не желаю, чтоб ты у меня умер с голоду, — он протянул Коки сандвич. — Знаешь, оказалось, я знаком с одним из тех парней, что работают на кухне. Как-то давным-давно наши пути пересеклись в Афганистане. Правда, тогда он торговал поддельными паспортами.
— Всегда полезно иметь на кухне своего человека, — заметил Коки и с аппетитом вгрызся в сандвич.
— По большей части, просто жизненно необходимо, — Флинн разлил чай по чашкам и тоже взял сандвич. — У меня были случаи убедиться в этом.
Усевшись по другую сторону от шахматной доски, Флинн достал из кармана запечатанный конверт и протянул его Коки.
— А вот тебе и любовная записочка. Тейлор просил передать.
Поставив на столик чашку, Коки распечатал конверт и развернул вложенный в него листок бумаги. Прочитал, улыбнулся и передал его Флинну.
Там было всего лишь несколько слов, коряво выведенных крупным почерком, по всей видимости, каким-то огрызком карандаша.
«КОРКИ ПРИХАДИ КО МНЕ В ДОМ ГДЕТА В 10.30. ВЫПЬИМ. МОЖИШЬ ВЗЯТЬ СВОЯГО ДРУГА ФЛИННА. ХЕВИТТ».