Шрифт:
(Ретроспекция.
В двадцати пяти милях к югу от Владивостока волны Японского моря плещут о крутые, обрывистые берега вогнутого подковой неуютного, гористого острова, носящего русское имя варяжского князя…
Остров был известен еще морякам государства Бохай. Много раз суда с бохайскими послами проплывали мимо него в страну Ямато. Добытчики морской капусты называли остров Циндао – Зелёный… а китайские старатели называли его Лефу, что значит – Добычливый…
Потому как на острове -водилось золото!
Первое упоминание о существовании сокровищ китайских пиратов относится к 1868 году, когда русские войска, при поддержке казачества и моряков, провели ряд операций по выселению китайцев – старателей с острова Аскольд. Тогда, после официального перехода Края во владение Российской Империи, у новых мест стали появляться новые хозяева.
По просьбе поселенцев, отряд военных моряков высадился на острове, где и обнаружил несколько сотен китайцев, незаконно промышлявших золотодобычей.
Завязалась перестрелка. С обеих сторон появились убитые и раненые. Выселили китайцев только со второго захода. Вытесненные с острова китайцы, уходя на свою территорию, сожгли несколько русских сел. Однако золота на Аскольде у старателей конфисковали всего несколько фунтов. Пленные пояснили, что все золото они регулярно сдавали своим хозяевам – хунхузам, которые и увозили его куда-то на своих шаландах.
Через несколько дней, когда операция по выдворению китайцев перешла с суши на море, на одной из захваченных шаланд хунхузов, солдатами была обнаружена сумка с китайскими картами и документами, которые в срочном порядке для перевода и расшифровки были отправлены в Сучан.
Однако до Сучана отряд не добрался. Его настигли хунхузы, высадившиеся с кораблей и бросившиеся в погоню за документами. Посланные новые русские воинские части вновь догнали и разбили «краснобородых», но бумаги, отбитые китайцами, исчезли…
Лишь со слов безграмотных солдат, ранее видевших эти карты, стало известно, что на них был изображен какой-то остров.
Документы «всплыли», когда на острове Русском близ Владивостока проводилась зачистка пиратских баз в 1882 году. Но пропали снова.
Отставной армейский офицер Павел Шкуркин, заинтересовавшись историей сокровища хунхузов, помощником владивостокского полицмейстера в июле 1903 года принял участие в рейде против пиратов на Русском острове.
Шкуркин был уверен, что даже если оригиналы карт сокровищ и «уплыли» за границу, то в любом случае в Приморье остались их копии.
Начавшееся полицейское расследование установило, что сумку с бумагами в качестве сувенира в 1882 году присвоил один из казаков, участвовавших в «зачистке» острова. Но, к тому времени бумаг у него уже не было, – он продал их за 500 рублей какому-то проезжему купцу-иностранцу. На эти деньги в то время можно было приобрести трех лошадей. Что казак и сделал.
Как оказалось впоследствии, купцом этим был некий Вишняк… )
…«Ну, Вишняк… а кто он?»
«Да теперь уже и никто… мёртвый труп! Где-то после Рождества на льду Золотого Рога Ваши же моряки нашли тело с петлёй на шее… поскольку непосредственно на льду от несчастной любви окончить свою жизнь – очень трудно, особенно самоповешением – возбудили уголовное дело…
В кармане покойного нашли квитанцию часовщика… по ней – установили, что тело принадлежит Исааку сыну Иакова Вишняку – мещанину града Одессы, ранее не судимому, иудею…
Провели обыск по месту жительства…»
«И что?»
«Ничего… Выяснилось, что Вишняк вышел днем из гостиницы, имея при себе большую сумму денег в ассигнациях, и назад не возвращался. В номере же было все перевернуто и, судя по всему, что-то украдено. Горничная при опросе показала, что вечером в день убийства она видела сбегающего с большой поспешностью по черной лестнице гостиницы человека кавказского типа, приметы которого она и дала полиции. Благодаря активным действиям агентов было установлено, что к убийству Вишняка причастна шайка, состоящая из нескольких человек во главе с неким грузином…»
«И это всё?»
«И это всё, что знаем мы… но знают ли об этом те, кому это ОЧЕНЬ нужно?»
… Квартальный надзиратель Осип Гуляйбаба был правильным «ментом»… может, читатель, вы не знаете, что такое «мент»?
В жаргоне преступного мира России слово известно еще до революции. Так называли и полицейских, и тюремщиков. В «Списке слов воровского языка, известных полицейским чинам Ростовского-на-Дону округа» (1914) читаем: «МЕНТ – околоточный надзиратель, полицейский урядник, стражник или городовой».
Ряд исследователей считает, что слово проникло в русскую «феню»(первоначально потаённый язык офеней – уличных торговцев) из польского криминального сленга, где обозначало тюремного надзирателя. Но в польском-то откуда «мент» взялся?
«Мент» – слово венгерское (хотя действительно попало к нам через Польшу). По-венгерски «mente» значит – «плащ, накидка». В русском языке более популярна уменьшительно-ласкательная форма «ментик» – как объяснял В. Даль, «гусарская епанечка, накидка, верхняя куртка, венгерка» («Толковый словарь»). Но что общего между накидкой и защитниками правопорядка?