– Княжна Зинаида Валуйская, если не ошибаюсь!

Я обернулась, пытаясь вспомнить, откуда я могу знать юного офицера. Он сбежал с лестницы и с озорной улыбкой произнес по-французски:

– А помните ли вы, как мы купались в фонтане?

На этом свете было не так много мужчин, причем таких симпатичных, как этот молодой военный, которые могли сказать мне подобное. Я вспомнила визит к королю Павлу много лет назад и то, как Николя, племянник короля Кристиан и я резвились в фонтане.

– Кристиан? – удивленно проговорила я и моментально поправилась: – Ваше королевское высочество…

Молодой человек поцеловал мне руку и отмахнулся:

– Ах, прошу, не называй меня так! Маменька настаивает, чтобы я вел себя соотносительно собственному положению, но эти игры в членов королевской семьи не по мне!

От этих слов у меня потеплело на душе. Кристиан, младший сын герцогини Елены, из шаловливого мальчишки в матросском костюмчике превратился в красавца, облаченного в форму лейтенанта.

– Вы… ты уже покидаешь этот Тадж-Махал? – спросил Кристиан с улыбкой. – Как жаль! Я ненавижу эту усыпальницу, но маменька в восторге от того, что мы теперь живем во дворце.

Узнав, что я посещала Кароля, Кристиан сочувственно заметил:

– Бедный кузен, вначале его болезнь казалась мне не такой страшной, но в последнее время он очень сильно сдал. Ты разрешишь мне проводить тебя до дома?

Я объяснила Кристиану, что меня ждет королевский лимузин. Он с притворным ужасом заметил:

– Не верю, что ты хочешь снова прокатиться на этом катафалке! У меня найдется иное средство передвижения!

Устоять перед его предложением, а еще больше перед блеском глаз и чудной улыбкой было невозможно. Неподобающе быстро мы сбежали по лестнице и, смеясь, выскочили из подъезда. Кристиан указал на небольшой двухместный автомобильчик, который стоял перед входом во дворец.

– На нем я и перемещаюсь по Экаресту, авто куплено на собственные сбережения! – с гордостью объявил он. – Мне удалось противостоять желаниям матушки, которая вначале хотела, чтобы я пользовался машинами или каретами из дворцового гаража, а потом, смирившись, она заявила, что на дверях моей машины должны быть непременно нарисованы штандарты королевского дома. Я с трудом переубедил ее, доказав, что сие подобает, например, Венцеславу, когда он покидает дворец, но не мне, второму сыну и эрзац-наследнику!

Стояла мартовская ночь, звезды на небе таинственно мерцали, я в упоении посмотрела на молодого лейтенанта. Мы оказались в салоне автомобильчика, загудел мотор, машина тронулась с места.

– Я обожаю твою газету! – заявил Кристиан. – И уже давно хотел навестить тебя, но у нас, военных, мало времени на личную жизнь. Маменька хотела просить Кароля, чтобы он присвоил мне звание генерала или хотя бы полковника, но я благоразумно отказался!

В обществе Кристиана я чувствовала себя абсолютно свободно. Он выгодно отличался от своей помешанной на королевском величии маменьки-герцогини и странного, увлеченного пытками старшего брата.

– Венцеслав иногда внушает мне страх, – заметил внезапно Кристиан, и его лицо потемнело. – Мы никогда не были с ним близки, а в последние годы видимся очень редко. Маменька готовит его в короли…

Мы прибыли к зданию редакции. Кристиан произнес:

– Зинаида, я не хотел бы выглядеть бесцеремонным, однако… сочту за честь, если бы вы… если ты согласишься отужинать со мной завтра!

– С удовольствием, – ответила я, – но только при условии, что это произойдет не во дворце.

Кристиан расхохотался:

– Я бы с большим удовольствием ночевал в казарме или на частной квартире, однако маменька заявила, что это не соответствует моему титулу и может бросить тень на весь род Любомировичей. Пришлось подчиниться ее желанию. Я согласен – кухня во дворце просто отвратительная!

Мы договорились, что Кристиан заедет за мной в восемь вечера. На прощание молодой герцог поцеловал мне руку, и я ощутила покалывание в кончиках пальцев. Да что же со мной такое происходит. Неужели… Неужели я влюбилась в него?

Автомобильчик Кристиана укатил прочь, я еще долго стояла на тротуаре, всматриваясь в пустоту. В редакции меня встретили дружными вздохами.

– Мы все видели! – заявила Ганна. – Ты, княжна, стояла под фонарем с очаровательно-идиотским выражением лица. Так кто твой кавалер?

– Наверняка адъютант короля, – вставил Поликарп.

Я заметила, что лицо Рудольфа пылает. Ганна расхохоталась:

– Вы только посмотрите на нашего шефа! Он ревнует тебя, княжна, к этому молодому щеголю!