Вернувшись в ванную, я тщательно обработала щеку йодом, а сверху заклеила свежим пластырем. Я надеялась, что йод заглушит запах крови, потому что по реакции Самюель были понятны ее ощущения. Прат и Грем вели себя как обычно. А вот что насчет Калеба… иногда он мог реагировать неадекватно. Если вспомнить некоторые случаи из прошлого года…

Я не стала тратить на уроки много времени, к тому же делать их стало затруднительно, когда Самюель принесла близнецов. Два тайфуна в комнате, среди моих вещей, не позволяли достаточно сконцентрироваться на химии. Написав одну из двух лабораторных, я отставила тетрадь в сторону. И тут же вспомнила об обещанном домашнем задании для Бет. Ей нужно наверстывать пропущенное. Только какой смысл в том, чтобы писать его для нее, если мне и так придется помочь Бет.

Калеба все еще не было, даже когда я все-таки вернулась ко второй лабораторной, и успешно начиркала в ней, вот радости-то у учителя будет! Ожидание становилось просто не выносимым, близнецы оставались единственной утехой в доме, где мое появление в комнате вызвало бы плохой ажиотаж, учитывая мой лейкопластырь.

Я взялась читать просто от безысходности. Чтобы близнецы не скучали я декламировала стихи По вслух, они слушали очень внимательно, прислушиваясь к моей интонации. Будто бы так могли понять о чем я читаю. Одетые в идентичные голубенькие пижамки, они почти не отличались, только вот волосики у Сони были по светлее и, конечно же, длиннее, ни один мужчина в доме не позволил Самюель запускать Рики хвостики. Когда улыбалась я, смеялись и они. Не знаю, сколько так прошло времени, но неожиданно я почувствовала, что за мной наблюдают.

Облокотившись о дверной косяк моей полузакрытой двери, стоял Калеб. На меня словно волной обрушилось ощущение теплоты. Покоя и чувственности, стоило увидеть его глаза, потемневшие, искрящиеся, будто бы обхватывающие меня с ног до головы в теплую пелену. Он смотрел, не отрываясь и не моргая. А я пыталась целиком охватить его высокую фигуру, как призрак внезапно выросшую в моей комнате. Но его красота и аромат, который медленно накатывал на меня, не давая усомниться в его реальности, и подлинности. И это не мое изголодавшееся сознание выдумало этот образ — это был Калеб. Я мысленно сфотографировала картинку, чтобы вспоминать ее, когда Калеба нет рядом.

Он убрал непослушные смоляные волосы с гладкого идеального лба пятерной, и тем самым разрушил очарование этой тишины, когда я все еще сомневалась, стоит ли Калеб в моих дверях.

— Ты давно здесь? — я говорила шепотом, потому что Соня и Рики уже успели прикорнуть на моей постели. Мой голос от волнения сел, под взглядом Калеба я краснела.

— Нет. Лишь заглянул. Стоит как-нибудь вас нарисовать, так вот вместе. Они просто замечательные модели для позирования.

Его тихий чарующий голос приводил меня в смятение. Сердце тут же ускорилось в ответ на его интонацию. Я соскучилась так, будто бы не видела его вечность. Глаза Калеба говорили о том же.

— В любое время, — невпопад ответила я, смутно понимая, как это звучит. Но почему-то Калеб все еще не заходил в комнату, а губы уже покалывало в предчувствии поцелуя, поэтому я нервно облизала их. Глаза Калеба проследовали за этим движением, но тело его осталось на месте.

— Йод? — констатировала он обреченно. — Хорошая идея, но я все еще ее чувствую. Самюель тоже держится подальше от тебя.

Кровь. Я так надеялась, что к его приходу, рана хоть немного затянется. Не стоило даже мучиться от боли, покрывая ее обжигающим йодом.

— Так и останешься там? — переспросила я.

— Пока что да. Но я и так вскоре уйду. Мне нужно домой. Встретимся через час у вашего дома.

— А родители?

— Они к тому времени уже уедут с Гремом и Евой. На них лежит ответственность забрать Бет и Теренса.

— А близнецы с кем останутся? — из-за болезненного восприятия моей крови и разбора того, что случилось в школе, никто так и не рассказал мне о расклад на вечер.

— Прат уже здесь. — Калеб насмешливо скривился, видимо живо представляя себе лицо Прата. — Как он мне только что сказал: «Няня прибыла». Насколько я его не люблю, но не могу не посочувствовать — Прату в вашем доме досталась не завидная роль.

Зачем он говорит о Прате, когда знает, как мучительно я хочу его поцеловать?

— Мне пора, — после минутного молчания и нашего тяжелого переглядывания, скал он.

— Через час? — сказала я таким жалобным голосом, что Калеб не мог не улыбнуться.

— Через час, — подтвердил Калеб, его глаза говорили о многом, и о том, что он не сказал.

Комната стала такой пустой с его исчезновением, словно его здесь и не было. Сердце тоскливо защемило. Если бы не приятная тяжесть близнецов, я бы тут же расплакалась. Хуже, чем его отсутствие, было вот такое расстояние. Калеб даже не мог заставить себя подойти ко мне. Неужели кровь с какой-то незначительной ранки действительно так сильно влияет на него? За сегодня я впервые была по-настоящему зла на Бет, за то, что ввязалась в драку. Из-за царапин, и без того короткие встречи с Калебом, стали еще короче. Хотя, если учесть то, что эту ночь мы проведем вместе, оставалось хоть какое-то утешение. Но как тогда Калеб будет себя чувствовать? Будет ли кровь приносить ему такую же боль?

Грем и Ева появились вскоре после его ухода, и тут же уехали, даже не заходя в дом, следом за ними уехали мои родители, взяв не показную машину Терцо. Дом будто бы сразу же опустел, потому что пока были родители, я хотя бы чувствовала, как они говорят и смеются внизу, теперь же только Прат где-то притих, не желая показываться.

Но Прат поднялся ко мне буквально через десять минут. Когда он зашел, я не обратила на него внимания, но рядом на столике появилась кружка чая, что меня, конечно же, удивило. Я принюхалась к чаю с сомнением, но лишь уловила запах жасмина, мяты и ромашки.