Я тихо выдохнула. Потому что это было очень плохо. Просто ужасно. Грему, если он, хоть в половину, такой как Калеб, тяжело простить такое. Гроверы они ревнивы. Они собственники. Калеб ужасно ревнив. И Грем, должен быть таким же. Я не могла сказать Еве — о, да не переживай все утрясется. Потому что так не будет. Нужно срочно что-то с этим делать. Или Ева просто скоро свихнется от горя, или же они сведут ее с ума!

— И?

— И после этого они ушли, Грем так ничего не сказал.

Они ушли, — повторила я про себя, словно так и не поняла этой фразы. А сегодня они уехали в город, с моими родители и детьми. Что же такое происходит? Кажется у них какие-то дела, и как я понимаю, там замешаны они все, а я не в курсе. Когда я пришла к Калебу, он с кем-то говорил по телефону, а я даже не поинтересовалась, потому что была так рада его видеть, да и он сбил меня с мыслей, и так не позволил войти в гостиную. С чем же это связано?

— Что же мне делать, Рейн?

Ева была в отчаянии. Не мудрено, почему она занялась сегодня выпечкой, это позволяло ни о чем не думать. И я сама не знала, что же ей теперь делать. Мои мысли были заняты развязыванием другой задачи. Наконец мои смутные подозрения, что снедали меня в последнее время, обрели более четкую форму. Я чувствовала. Просто ощущала кожей, что что-то назревает, и связано оно не только с Евой и ее душевными проблемами. Моя семья скрывала от меня нечто серьезное, что творилось вокруг нас. Но что?

— Не торопись. Это главное. Давай посмотрим, что будет сегодня.

— А что такое сегодня?

— Сегодня ты идешь ко мне в гости, Бет тоже придет, если конечно ничего не измениться в ее планах.

Мучительно кусая губу, Ева смотрела на меня и раздумывала.

— Они ведь двое будут сегодня, — наконец выдала она. Я кивнула.

— Ты не сможешь скрываться или не приходить ко мне. Надо встречать проблему лицом к лицу.

— Тогда хорошо. Постараюсь придти к восьми.

На этом мы и разошлись. Я ехала к Калебу в тяжелой задумчивости. Как я вошла к нему, и целовала ли, даже не помню. Вдруг я очнулась сидящей на диване, а он сидел напротив.

— Что случилось? — Калеб был явно обеспокоен. На мгновение лицо Калеба, его мягкий голос и глаза, смотрящие на меня, отодвинули на задний план все тревоги. Я улыбнулась ему. Я всегда улыбалась ему одному, так как теперь.

— Все в порядке.

Я пересела ему на колени, но Калеб так и не расслабился, если только немного посуровел, зато его руки обняли меня, и мне стало намного лучше. Около него все становилось лучше и красочней, даже я. Разве можно поверить, что мой Калеб это тот же парень что последних пятьдесят лет только тем и занимался, что бросал влюбленных в него девушек?

Взяв его лицо в ладони, я нежно притянуло его ближе, и поцеловала, так как любил это делать он, поочередно каждое веко, а потом уже губы. Шелковистые, мягкие, едва-едва теплые. Глаза Калеба темнели с каждым днем, но вокруг зрачка еще оставалось место для серебристости.

— Когда вы идете на охоту?

Он продолжал внимательно на меня смотреть, согревая своим взглядом.

— Хотели сегодня, после того как уйдут Бет и Теренс.

— И Ева, — автоматически добавила я. Калеб посерьезнел.

— Рейн, скажи, зачем ты так делаешь?

Я улыбнулась, думая, что он так шутит.

— Как? — удивилась я.

— Зачем пытаешься контролировать чужие судьбы?

Я была ошарашена. Калеб говорил странные вещи. И вовсе не шутил.

— О чем это ты?

Он замолчал, разглядывая меня, словно увидев впервые. Он задумался, всего лишь на миг, но его глаза расширились, в удивлении.

— Знаешь, наконец-то я понял, — будто бы разгадал загадку века, выдал мне Калеб. — Ты ведь знаешь, что вампиры не всесильны?

— Конечно же, знаю, — я не понимала, к чему он ведет. Это казалось смешным, и все же таковым не было, почему-то я поняла, что Калебу сейчас не до шуток.

— А понимаешь ли ты, что даже со своим странным…даром, ты все еще не вампир?

Я молчала. Логика Калеба все еще не складывалась в четкую картинку.

Он тяжело выдохнул.

— Ты проводишь для себя аналогию с вампирами. Ты не вампир, ты человек, но будь ты вампиром, все равно не имеешь права лезть в чужие отношения. Твое внимание еще больше подстегивает Прата мешать отцу и Еве, ты не всесильна. Даже не смотря на твою уникальность.

Пусть это говорилось мягким вкрадчивым голосом, но его слова задевали меня и обижали. Я как вихрь сорвалась с его колен, но Калеб даже не стал меня удерживать. Он просто наблюдал за мной со спокойствием, присущим родителями, с хлопотными детьми.

— Я не провожу для себя никаких аналогий!

— Да нет, проводишь. На тебя плохо влияет наше окружение. Ты начинаешь забывать, что ты пока что всего лишь человек.

Я застыла. Злость приобрела совсем другое направление и поведение. Я смотрела на него, а слова расплывались по крови отравляющим ядом.