Я постукал пальцами по столу.

— Значит, вот о чем речь… Ну-ну. Все сводится к жалким эгоистическим желаниям?! И всего-то? Ай-ай-ай, Тузмес, или как вас там. Нехорошо. Стыдно.

— Чего ж стыдного, помилуйте! Умереть с честью, чтобы окончательно не потерять лицо! — удивился бог.

— С честью? И утянуть с собой в хаос первозданный миллиарды невинных душ, которые о вас даже не слышали? Стыд и срам, дорогой Тузмес!

— Господин волшебник, я прошу вас войти в наше положение! Вряд ли в вашей жизни будет еще такой случай, чтобы боги обращались к вам со слезной просьбой!

— Если соглашусь, тогда конечно, — ответил я.

Беседа зашла в тупик. Тузмес пыхтел. Стратегию он явно выбрал ошибочную. Ну не мог я проявить милосердие, или что там под этим словом понимает синеглазый, по отношению к тем, кого не знаю. Да еще существам бессмертным в противовес смертным, моим друзьям. О чем только думали эти остолопы? Случайность ли в таком случае, что остались они без своих поклонников? С такими-то моральными устоями.

— Попробуйте поговорить с Зубастиком Поттером. Может, повезет, — сказал я, заметив, что Тузмес совершенно расклеился.

— Нет.

— С Гермионой, моей сестрой.

— Нет.

— Почему?

— Согласно пророчеству, похоже, вы должны сыграть решающую роль в этих событиях.

— Опять двадцать пять! Замечу, дорогой Тузмес, я дот их пор не знаю, о каких событиях идет речь. Что такое угрожает мультиверсуму, от чего я должен его не спасать?..

Провокация не удалась. Бог не раскололся. Видимо, посвящать меня в подробности он не планировал с самого начала.

Тут его осенила идея. Поведя рукой, он превратил комнату в сокровищницу, заваленную золотом: монетами, слитками, мешками с песком, самородками и прочей прелестью. Тут и там посверкивали громадные изумруды, бриллианты, сапфиры и рубины. Горы, башни золота громоздились до потолка, уходящего ввысь, и не было во вселенной человека, который видел столько благородного металла зараз. Мне повезло.

— Это все будет вашим, — сказал Тузмес. — Дайте согласие — и станете самым богатым человеком в истории!

Велико было искушение, но могучий разум Браула взял-таки верх. В кои-то веки. Проглотив еще порцию винца, я посмотрел на Тузмеса с невыносимым для его гордости скепсисом и сказал:

— Если я соглашусь и вы дождетесь уничтожения миров, за каким лешим мне будут нужны все эти богатства?

Синеглазый, конечно, об этом не думал. Его расчет был ясен: люди алчны, поэтому, как правило, такие фокусы с ними проходят. Но не со мной!

Тузмес издавал звуки, напоминающие рыдания. Даже жалко его стало, чисто по-человечески. Боги тоже могут быть сиротами.

Побившись головой о крышку стола, синеглазый дотюнькал еще до одной мысли. Махнув рукой во второй раз, бог превратил сокровищницу в благоухающий цветами сад, полный… обнаженных девиц. Они были прекрасны, словно феи. Волосы их, разумеется, сияли и переливались, как живой солнечный свет. Груди и все остальное были розово-белыми и такими свежими во всех смыслах, что едва распустившийся цветок казался в сравнении с ними сухой мумией. Пытаясь посчитать, сколько душ женского пола набилось в сад, я тут же порядком вспотел. Для человека, ведущего скромный отшельнический образ жизни, такая плотность девичества на квадратный метр — тяжелейшее испытание.

— Вам плохо? — спросил Тузмес.

Я что-то такое ответил, не помню. Все плыло пред очами моими, а девицы, порхая, подбирались все ближе. Уже через пару мгновений я ощутил, как нежные ручки прикасаются ко мне со всех сторон.

— Они будут вашими, — сказал Тузмес из далеких-далеких далей. — Если хотите — и больше. Дайте согласие сотрудничать с нами. Только и всего…

— Только и всего, — пробормотал я.

— Неземное наслаждение…

— Неземное… — Мои губы, жаждущие поцелуя дев, выпятились сами.

— Никогда у вас не будет другого шанса получить все это! — сказал бог. — Думайте, господин чародей! Время на исходе!

Мягкая шелковистая ручка гладила меня по щеке, и я уже готов был провалиться в безумные бездны разврата, как Талула Поттер напомнила о себе. Сердитое личико чародейки вынырнуло из мистических туманов и спросило, что все это значит. Получив из ее голубых глаз заряд крайнего осуждения, Браул Невергор очнулся.

— Нет! Уберите, Тузмес, это не поможет!

Благоухающий сад и голые девицы исчезли. Мы сидели в той же комнате, огорченные тем, что не в состоянии найти общий язык. Молчание, что называется, было тяжелым. Тузмес пыхтел, гадая, чем еще меня можно соблазнить, а я глотал вино. А что оставалось делать?

— Может, дать вам время подумать? — жалобно спросил синеглазый.

— Не надо. Это не поможет. Раз пророчество или что там выбрало меня в герои, я буду им. Мой опыт подсказывает, что сопротивляться таким вещам бесполезно.

— Что ж, — сказал Тузмес, — вы не оставили мне выбора…

Тут я покрылся крупными мурашками. Не стоило забывать о Крайлоге и Эриделле. Оба этих божества по природе своей были склонны к насилию, особенно страшный, и каждое из них могло устроить Браулу хорошую головомойку. И это те, кого я знаю. Не удивлюсь, если в компании осиротевших божеств найдутся еще более опасные субъекты, которые окажутся не прочь пересчитать кости упрямому чародею. А хотя бы тот же Тузмес. Неужели он не в состоянии развалить меня на элементарные частицы одним щелчком своих пальцев?