Погребенный под телами, я был скован бесчувственной чародейкой по рукам и ногам, но все-таки пытался оказывать сопротивление. Немыслимо! Меня, аристократа, потомка могучих волшебников и величайших деятелей Эртилана, без зазрения совести мутузят прямо посреди бела дня. До чего же мы можем докатиться, если такая практика в отношении высших классов станет повсеместной? Подумать об этом мне не дали — наступили на живот. Я издал какой-то неописуемый звук и потерял способность ориентироваться на местности.

В глазах, как вы догадываетесь, потемнело, и я не видел всего. Почувствовал вдруг, что часть груза, лежащего на мне, исчезла. Криминальные элементы, устроившие свалку, изменили тон своих литаний. Теперь это были не торжествующие вопли, а панические. Я понял, что Поттеры включились в битву. Изенгрим работал своими спортивными кулаками направо и налево, не заботясь о том, куда попадут удары. Талула, выглядящая точно как ее брат, тыкала в противников волшебной палочкой, испускающей болезненные разряды электричества.

На все это толпа смотрела громадными от изумления глазами. То и дело кто-нибудь предлагал вызвать стражу, но основная масса зевак предпочитала досмотреть представление без помех.

Открыв глаза, я увидел, как Зубастик угостил последнего негодяя прямым по носу и отшвырнул его в толпу. Толпа поддала проигравшему и приветственно подбросила вверх головные уборы. У кого таковых не было, швыряли в небо корзины с продуктами и прочие предметы.

Поттеры выиграли побоище, и налетчики скрылись в толпе, подгоняемые свистом и улюлюканьем. Зубастик, выглядевший как его сестра, раздавал поклоны и получал недвусмысленные предложения от восхищенных зрителей.

— Хватит! — сказала чародейка. — Едем!

С этим я был полностью согласен.

— Бедный Браул!..

Ага, ага, бедный… Я лежал на ступеньках, словно расплющенная слоновьей ногой ящерица. Меня отодрали от мрамора и потащили в карету. Гермиону упаковали следующей. Квирсел отыскался не сразу — его хотела прихватить в качестве сувенира какая-то толстая тетка в чепчике, но ей не дали. Выпав в осадок от всех последних событий, мопс не реагировал на внешние раздражители и потрясенно завис под потолком кареты.

— Где Слезы Звезды? — спросил Зубастик, уже в карете принимая свой истинный облик.

— В к… в к… — сказал я.

— В кармане, — подсказала Талула, пытаясь привести в чувство Гермиону.

Я был скорее мертв, чем жив, но мне удалось разглядеть, что Зубастик заработал в схватке приличный синяк. Впрочем, его это не волновало.

Он обследовал меня и сказал, что камня нет.

— Что? — Тут я сел, хотя и чувствовал нешуточную боль во всем теле. — Как?

— Нет! — Зубастик схватился за голову и сжал ее. Растрепанный и злой, чародей метал молнии из глаз. — Где ты ее посеял, обормот?!

— Но-но!

Талула вмешалась в начавшуюся было перепалку.

— У Гермионы тоже нет камня!

Мы посмотрели друг на друга.

— Бандиты! Воры! Это они нарочно! Ловушка Тузмеса!

Карета уже некоторое время ехала, но Зубастик, рыча по-драконьи, высунулся и приказал Чирливилли остановиться. Потом я услышал, как чародей ревет:

— Вон они! Разворачивай! Разворачивай! В погоню!

Талула тоже высунулась.

— Темно-синяя карета! На той стороне площади! Уезжает! — визжала моя возлюбленная.

— Прочь! Прочь с дороги! — орал Зубастик, пытаясь заставить толпу расступиться.

Зеваки, ставшие недавно свидетелями эпической битвы, жаждали продолжения банкета, поэтому выполнили требование Изенгрима. Впрочем, вскоре толпа уже не видела ничего. Беглецы, своровавшие у нас Слезы, дали по газам и помчались по прямой, как линейка, улице Печальных Ростовщиков. Мы — за ними, оглашая окрестности ревом и проклятиями. Даже не знал, что Талула может изрыгать такие словесные обороты. Это просто праздник какой-то! И она — моя будущая супруга?..

— Держись! — сказал Изенгрим.

Тут же нас подбросило на ухабе. Я брякнулся и так ушибленной головой о потолок, а Гермиона мешком съехала на пол. Поттеры, занятые погоней, даже ухом не повели.

Втащив сестрицу обратно на сиденье, я похлопал ее по щекам. Мы были в незавидном положении. На бедняжку наступили несколько раз, но, кажется, обошлось без мордобоя. Он целиком достался мне как мужчине. Как герою.

Тем не менее Гермиона с большим трудом пришла в себя. Пока наша карета неслась во весь опор по Печальным Ростовщикам, она спросила: