Боль в ладони практически исчезла, она чувствовала себя превосходно.

– Сочувствую вам, – произнес журналист. – А я был у сестры. Ее сегодня хоронили, но я не смог вовремя приехать… – Он замолчал, а потом добавил: – Знаете, очень тяжело терять близкого человека. Особенно если он умирает так неожиданно, как моя сестра. Ей не было еще сорока, и вдруг… Врачи сказали, что инсульт.

Марта поняла, почему журналист оказался к ней так любезен и внимателен. Своей фигурой она напоминала ему покойную сестру. Жалость, которую Марта испытывала к нему, мгновенно испарилась. Он был таким, как и все. Думал, что она жирная корова, не более того…

– Почему мы теряем близких так… Так внезапно. Смерть приходит всегда не вовремя, – продолжал журналист. – Поверьте, я знаю это не понаслышке. Мне пришлось несколько раз глядеть в глаза смерти.

– И что? – спросила Марта.

Она еще ни разу не беседовала с жертвой до того, как уничтожить ее. Все те, кого она убила при помощи огня, были для нее однообразными, безликими, серыми. Женщины и мужчины, молодые и старые, влиятельные и известные только группе лиц.

– Вы знаете, умирать не страшно, – сказал он. – Может быть, из-за того, что человек до последней секунды не может поверить, что умрет. В нем всегда теплится надежда, что выход есть и стоит только подождать – и он спасется.

– На самом деле спасения нет, – произнесла Марта.

Они мчались по трассе, до города было всего ничего. Сейчас нельзя действовать, если она убьет его за рулем, тогда они точно попадут в аварию.

– Вы пессимистка, – произнес журналист, посмотрев на Марту в зеркало. – Не могу поверить, что такая женщина, как вы, что-то знает о смерти. У вас, наверное, куча детей, вы возитесь с ними…

Марта подумала, что это было бы неплохо.

– У меня нет детей, – пробубнила она. – И скорее всего, не будет.

– Извините, – смутился журналист. – Профессия у меня такая – задавать людям бестактные вопросы. Вам куда?

Марта назвала улицу, на которой в Экаресте у нее была квартира. Какая разница, где он умрет. Его смерть ни за что не свяжут с ней.

– Я вот иногда думаю, – говорил журналист, – почему некоторые из людей способны на убийство? Я занимался этой темой, видел многих, кто убивал людей десятками, а то и сотнями. Однажды пришлось пообщаться со знаменитым террористом в его логове. Этих террористов обычно представляют как зверей, моральных уродов, людей с ущербной психикой. Может быть, это и так. Я ожидал, что увижу перед собой какое-то подобие монстра, а передо мной оказался вполне трезвомыслящий, даже в чем-то интеллигентный бородач. Он рассуждал о том, как нужно жить по Корану, соблюдать заповеди Аллаха, говорил, что борется за независимость, а я сидел и думал о том, что он когда-то расстрелял автобус, полный безоружных стариков, женщин и детей, устроил несколько терактов, в которых было убито много невинных, грабил, насиловал, перед камерой резал глотки нашим молодым солдатам. А он угощал меня кофе, кстати, очень неплохим, говорил правильные вещи о том, что каждый народ имеет право на самоопределение, вещал о демократии и ценности мнения любого гражданина… И тогда я подумал, что самый страшный убийца – это не безумный маньяк, который поджидает в темном переулке с топором в когтистых лапах. Самый страшный убийца – это милый человек, который улыбается вам, который никогда в принципе не думает о том, что нужно лишить кого-то жизни, который живет, как все. И, как все, осуждает насилие и боится стать жертвой того же маньяка из подворотни. А в один прекрасный момент все меняется, и он убивает. Может быть, он даже не хочет этого. Самое ужасное – смотреть в чистые глаза и не видеть там ничего, кроме доброты. А потом эта доброта тебя же и убивает. Причем, может быть, раскаивается в этом, любит даже.

Марта никогда не увлекалась психологией. Она не думала о том, что поступает плохо, убивая людей. На нее вдруг что-то накатило, и она сказала:

– Значит, по-вашему, самый страшный убийца – это обычный человек, который становится таким по неизвестным пока причинам…

– Почему же, – возразил журналист. – Причины более чем банальные, иногда просто смехотворные. Ревность, деньги, зависть… Страшно то, что, как потом выясняется, убил-то из-за пустяка, можно было решить все полюбовно. Убийца несет наказание, которое его не исправит, а убитого уже не вернуть. Кажется, мы уже на месте… Извините, что вам пришлось выслушать этот монолог, настроение у меня такое, сами понимаете.

Журналист помог Марте выйти из машины. Попрощался, сел в машину и поехал прочь.

Его автомобиль уже заворачивал на оживленный перекресток, когда вспыхнул бензобак. Затем раздался оглушительный взрыв, машину подбросило, во все стороны полетели горящие железки и куски стекла.

Марта повернулась и, не обращая внимания на сумасшедшие крики прохожих, вошла в подъезд дома. Она выполнила то, что требовалось Эдуарду Теодоровичу. Через час ведущие телеканалы страны сообщили о том, что в результате взрыва собственного автомобиля погиб известный журналист. Практически все были едины во мнении, что он поплатился за свой профессионализм и интерес к темным делам политической и экономической элиты. Как заявляли важные чины из МВД и Генеральной прокуратуры, действовал киллер экстра-класса, так как возгорание произошло не от взрывчатки, автомобиль был взорван иным, пока не установленным, способом.

Следовали новые дела. Настало время передела собственности, миллионов и миллиардов, поэтому Марте достаточно часто приходилось отправлять на тот свет тех, чьи имена представлял ей Эдуард Теодорович. Заминки не было ни разу, убийство стало для Марты чем-то рутинным и даже скучным, как просмотр очередной серии «мыльной оперы». Никто и никогда не останавливал ее, службы безопасности банкиров, политиков и просто очень влиятельных людей проходили мимо нее, едва удостаивая взглядом. А через несколько минут их шеф погибал в пламени взорвавшегося «Мерседеса» или падал замертво с прожженным мозгом.

Марта получала все больше и больше, покупала себе квартиры в разных странах. Она добилась того, чего хотела. Несколько месяцев в году она проводила на самых фешенебельных курортах (но от солнечных ванн ее кожа не становилась похожей на кофе с молоком, как это выходило у красоток в сериалах, ее белесая жирная спина покрывалась волдырями и облезала, как переваренная молодая картошка). От морских деликатесов ее тошнило, на лыжах или водном мотоцикле она прокатиться не могла, а попытка нырять с аквалангом едва не стоила ей жизни.