На то, что многие из публики, особенно девицы, откровенно ржали во время их выступления, тоже плевать. Тех, кто слушал, смотрел, обволакивал взглядом, все равно было куда больше. И ради их глаз, устремленных словно бы в твою душу, можно вытерпеть, что угодно.

Она станет настоящей звездой. Чего бы ей это ни стоило!

Василий – человек-загадка. С виду простецкий, провинциальный, футбол по телику да пиво на лавочке. Но сегодня на чай заглянул – и вдруг конвертик преподносит. Почтовый, несолидный, с изображением гвоздичек.

– Взятка? – мгновенно отреагировала Зоя.

За последний год сама конвертов бессчетно раздала – и журналистам, и в рекламные отделы, а также бесконечным гражданским оборонщикам и пожарным.

– Нет, – серьезно ответил Василий, – подарок.

И девушка в изумлении извлекла два билета. В Большой театр! На «Сильфиду»! Еще и премьера – спектакль только в нынешнем сезоне восстановили!

– Васька! – ахнула она. – Откуда ты знаешь, что я балет люблю?

А тот увидел восторг в ее глазах и просветлел лицом. Важно откликнулся:

– Как говорит классик, сosi fan tutte!

– Чего-чего?

– У Моцарта опера есть. Малоизвестная, – небрежно пояснил он. А переводится: – Все они таковы. В смысле вы, девушки.

– Да ты, я смотрю, знаток! Оперы, балета… и женской психологии, – улыбнулась Зоя.

– Давно хочу пойти куда-нибудь вместе с тобой, – серьезно сказал он. И поспешно добавил: – Хотя билеты твои. Приглашай, кого хочешь!

– Тогда позвольте пригласить… на спектакль вас! – с напускной торжественностью произнесла девушка.

И, конечно, не сказала, что с третьего яруса, да еще и с последнего ряда, балет будет видно плохо. Сама Зоя, если отправлялась в Большой, давно уже покупала у спекулянтов амфитеатр или хотя бы первый ярус (несуразных ста долларов за партер, пусть и зарабатывала неплохо, было жаль).

Но Васька в балетных делах – явный профан. И «Сильфида» ему без надобности. Наверное, весь спектакль будет не на сцену – на нее, Зою, смотреть… Но девушка и сама сейчас не столько балету радовалась, а тому, что в театр с симпатичным ей человеком идет. Почти любимым…

Да. Похоже, она влипла. И хоть миллион раз про себя повторяла: «Ему сорок лет! Он женат! И совсем неуспешен!» – но каждый раз, когда смотрела мужчине в глаза, сердце у нее замирало.

Искоренять в себе чувство Зоя не собиралась. Особенно после того, как Василий ее от подлого хозяйственника спас. Девушке не удалось выяснить, что тот сказал Хорьку и какими методами на подлеца воздействовал. Сам он отделывался коротким: «Мы с ним поговорили». Но вернулся от хозяйственника с договором аренды. Чин по чину – уже с подписью и печатью. И ставка как и в прошлом году. Василий положил на стол бумаги и скупо велел:

– Посмотри. Если все в порядке, подпиши. А договор я ему сам передам.

Зоя, все еще в шоке, приказание исполнила. А Хорек, когда случайно встречались в коридоре, теперь всегда скупо здоровался и поспешно отводил взгляд.

И разве можно после такого оценивать Василия по обычным меркам? Пусть он беден, и перспектив в бизнесе никаких. Зато с ним надежно. Спокойно. И весело – анекдоты Васька рассказывает куда смешней, чем даже весь из себя остроумный Андрюшка, приятель Лютика.

Зоя к походу в Большой за три дня начала готовиться. Сделала стрижку, посетила косметолога, обновила маникюр. Даже подумывала вечернее платье купить, но в последний момент удержалась. В Большом, конечно, дамы в нарядах в пол встречаются, но исключительно в партере или в правительственной ложе. А в третьем ярусе, где одни студенты с пенсионерками, шелковая роскошь смотреться будет глупо. Да и Василия не хотелось смущать. Носить с шиком костюмы тот явно не умел. Да, похоже, просто и нет у него приличного костюма. Поэтому и самой нечего выпендриваться.

Зоя оделась празднично, однако не слишком вычурно: черные шелковые брючки, полупрозрачный топик, а сверху – пурпурный, вышитый золотом пиджак.

– Куда наряжаешься? – само собой, заинтересовалась мама.

– На премьеру «Сильфиды» позвали, – небрежно откликнулась дочка. – В Большой.

– Что за балет? – Мамины глаза загорелись. – Кто поставил?

– Олег Виноградов. Балетмейстер Мариинки.

А далее родительница очень естественно перешла от общего к личному:

– С Ильей идешь?

– Не угадала, – усмехнулась Зоя.

– Кто-то еще появился? – просияла мамуля, которая и не скрывала, что «нахальный рязанский провинциал» ей по-прежнему очень не по душе.

«Эх, знала бы ты, – грустно подумала девушка, – на кого я Илью променяла… Тоже провинциал. Только старый. Да еще и глубоко женатый…»

И Зоя поспешно соврала:

– С девчонкой иду, из нашего офиса. У нее тетка в кассах Большого работает. Кстати, обещала мне и дальше билеты доставать, без всякой наценки.