— О, так он оставил карандаш?

— Да — одна из карманных вещиц, которые люди обычно носят с собой. Не деревянный — и не надейся, отпечатков передних зубов или чего-либо еще интересного ты на нем не найдешь.

— Покажи, покажи! — простонал Уимзи.

— Ну хорошо, посмотри, если так хочешь. Я пытался обнаружить отпечатки пальцев, но ничего дельного — только неопределенные пятна, очень много посторонних пятен. О, кстати, Питер, совсем забыл, для тебя письмо. Только что вспомнил. Мэри, дорогая, принеси, пожалуйста, оно лежит в моем левом кармане пальто. Я как раз вынул его из ящика перед тем, как все это случилось.

Мэри вышла и вернулась через несколько минут с карандашом и пальто в руках.

— Я не нашла никакого письма.

Паркер взял пальто и своей вездесущей рукой внимательно обыскал все карманы.

— Заба-авно — сказал он. — Я знаю, оно было здесь. Один из тех длинных фиолетовых конвертов с золотистыми краями, он был подписан женской рукой с характерными завитками.

— О! — воскликнул Уимзи. — Так письмо пропало? — Его глаза засияли от волнения. — Это не случайно. Более того, Чарльз, это карандаш не «Вулворс» — это карандаш фирмы «Дарлингс».

— Я и имел в виду «Дарлингс». У каждого такой есть.

— О, ты не совсем прав, — ответил Уимзи, — в этом я эксперт. «Дарлингс» не продают эти карандаши — они раздают их. Каждый, кто покупает товаров больше чем на фунт, получает в подарок карандаш. Заметь, на каждом из них — рекламный слоган: «Это не дорого материально, а дорого сердцу». Одна из самых лучших работ «Пимс», между прочим. Замысел в том, что каждый раз, когда ты делаешь пометки этим карандашом на очередном списке покупок, ты помнишь о невероятной экономии товаров домашнего потребления от «Дарлингс». Довольно оригинальная компания. Ее сотрудники разработали единую систему подачи товаров. Если ты покупаешь больше вещей от «Дарлингс», чем помещается в твою тележку, то покупаешь другую за полфунта и складываешь туда непоместившиеся веши и получаешь их бесплатно. Все продумано бухгалтерией и пропитано доброжелательностью. И, как я уже говорил, если ты покупаешь на определенную сумму, они дарят тебе карандаш. Если же твои покупки в обшей сложности стоят более пяти фунтов, ты получаешь авторучку.

— Знание этой информации нам сильно поможет, — сказал Паркер саркастически. — Должно быть, найти преступника, который приобрел товаров на фунт в «Дарлингс» около шести месяцев назад, не составит труда.

— Минуточку, я сказал, что владею особыми сведениями по этому предмету. Такой карандаш — если ты за метил, умеренно алый с золотистыми буквами — еще выходил из магазинов «Дарлингс». Его еще нет на рынках сбыта. Сегодня существует пока только три места, где его можно взять: первое — с места производства; второе — из главного офиса «Дарлингс»; третье — у нас.

— Ты имеешь в виду «Пимс»?

— Именно. Это новый дизайн автоматического карандаша с улучшенным механизмом. «Дарлингс» любезно презентовала нам небольшое количество этих карандашей, на пробу.

Мистер Паркер неожиданно для себя вскинул руку вверх, потянув плечо и шею, и жалобно застонал.

— Я думаю, — продолжал увлеченно лорд Питер Уимзи, — маловероятно то, что на фабрике по производству карандашей или в главном офисе «Дарлингс» у тебя есть заклятые враги. Мне кажется более правдоподобным, что этот джентльмен с дубинкой, кастетом, мешком с песком или водопроводной трубой, словом, тяжелым орудием, — из «Пимс», знающий адрес, которым ты с присущей тебе добротой любезно позволил пользоваться как моим. Увидев мое имя, написанное на почтовом ящике квартиры номер 4, он уверенно пошел наверх, вооруженный...

— Поразительно! — воскликнула леди Мэри. — Ты хочешь сказать, что это ты, чертенок, должен был лежать, стеная и мучаясь, на месте моего мужа?

— Выходит, что так, — ответил Уимзи. — Я уверен в этом. Кстати, раз наш неизвестный противник скрылся с моей личной почтой, то я знаю кто, вернее, если быть точным, то знаю, от кого это письмо.

— От кого? — поинтересовался Паркер.

— Почему бы не от Памелы Дин. Я предположил это твоему описанию конверта.

— Памела Дин? Сестра жертвы?

— Именно.

— Девушка Уиллиса?

— Точно.

— Но он-то откуда знает про письмо?

— Не думаю, что он знает. Скорее всего, это результат моей маленькой саморекламы, которую я сделал вчера вечером на офисной чайной вечеринке. Я дал всем и каждому понять, что провожу эксперименты на крыше с рогаткой.

— Да? И кто же точно был всеми и каждым?

— Двадцать человек, пьющих чай, и все остальные, занимающиеся тем же.

— Не маленький круг подозреваемых.

— Возможно. Я надеялся на другие последствия. Мне очень жаль, что последствия обрушились на тебя, а не на меня.

— Представь, как мне жаль, — произнес Паркер.

— Хотя все могло быть и хуже. Итак, у нас есть три линии развития расследования. Люди, которые слышали о катапульте. Люди, которые знали или узнали мой адрес. И, конечно, парень, который потерял карандаш. Но, — тут Уимзи рассмеялся, — какой, наверное, шок испытал гот, кто это сделал, когда увидел меня сегодня утром на работе без единой царапины! Почему, во имя изобретательности, ты не рассказал мне обо всех деталях этим утром, я бы соответствующе выглядел?